Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
Хаджар опирался на меч. Ему было тяжело дышать. Раны, недавно скованные льдом, теперь обильно кровоточили.
– Словно бился… – одними губами прошептал стоящий напротив Ольгерд.
Он приложил ладонь к ране на груди. Такой глубокой и страшной, что сквозь неё проглядывалась рассеченная грудная клетка и разрезанное надвое сердце. Уже умирая, северянин повернулся к Санкешу и отсалютовал ему.
Король Пустыни стоял впереди. Хаджар ожидал, что тот как-то отрегаирует. Кивнет, прикроет глаза, хоть как-то оценит поступок своего
– Слабак, – и схватился за секиру.
Хвала богам, Ольгерд умер раньше, чем слово успело сорваться с уст маньяка Санкеша.
– К демонам законы гостеприимства, я сам тебя прикончу.
Позади Санкеша огромным покрывалом разлеталась в стороны его монструозная аура. Хаджар не сомневался, что пришел и его черед встретить порог предков. Может в своем самом лучшем состоянии он бы и понадеялся на бегство, но сейчас…
– Отец! – перед Санкешем вновь опустилась его дочь.
– Конунг! – встали еще восемь могучих северян.
Хаджар мысленно выругался. Каждый из стоящих был куда сильнее Ольгерда. А их предводитель, седовласый старец, на котором места живого от шрамов видно не было… Проклятье, он и сам излучал ауру лишь немногим слабее, чем у Санкеша.
Король Пустыни выглядел разъяренным зверем, перед которым внезапно поставили решетку. С громким рыком он вонзил алебарду в землю, от чего в небо выстрелил огромный песчаный столп.
– Убирайся, червь. Скули и вой. Ибо я, Солнцеликий, приду за тобой.
Глава 374
Спотыкаясь о банальный песок, Хаджар ковылял в сторону лагеря. Используя меч вместо костыля, поливая барханы кровью, он шел вперед. В какой-то момент меч, используемый вместо костыля, подогнулся и Хаджар едва не полетел вниз.
Но вместо резкого падения, он оперся на вовремя подставленное плечо.
– Из тебя явно выбили всю дурь, – произнес Эйнен, вынырнувший из тени.
– С чего ты взял? – кровавой улыбкой оскалился Хаджар.
– Ты сильно полегчал.
Островитянин помог Хаджару добраться до лагеря. Казалось бы его не было от силы несколько часов, но Рамухан и компания успели переместиться далеко на восток. Если бы не верблюды, оставленные на месте предыдущей дислокации, Хаджар с Эйненом и за день бы туда не добрались.
А так потребовалось всего два с половиной часа бешенной скачки, чтобы доставить почти бессознательное тело Хаджара на новое место. Эйнен, первым спрыгнувшим на ровный травяной покров, стянул Хаджара со спины верблюда.
– Вечерние Звезды! – процедил сквозь зубы Рамухан. – настилки ему, живо! Салиф, пусть мальчишка делает лекарство.
Обращаясь уже к самому мальчику, колдун рыкнул:
– даже не думай намешать туда того, чего не должно быть. Иначе о смерти молиться будешь.
Мальчишка сглотнул и кивнул. Прожив всю сознательную жизнь в Подземном Городе (не повезло родится сыном слуги)
Хаджара уложили на носилки. Рядом весело трещали поленья в костре. Это немного напоминало о вечерах, когда они втроем – Неро, Сера и Хаджар жарили мясо вдали от военного лагеря. Нээн практически никогда к ним не присоединялась.
Еще тогда Хаджару стоило понять, что…
– Что с ним, – как сквозь пелену донесся обеспокоенный голос Карисы.
Хаджар уже не видел, что происходило вокруг. Только наблюдал за тем, как плясало размытое оранжевое пятно.
– Идиот, вот что с ним, – прорычал Рамухан. – мало того, что нам пришлось потратить лучшие амулеты сокрытия, так еще и себя из строя вывел и…
– Примерно шесть сотен крепких практикующих, – пробормотал, перебивая, Хаджар. – Дочь Санкеша очень непонятна… может Солдат, может Рыцарь… Личная гвардия Санкеша. Девять, нет, теперь… восемь человек. Семь… Солдат. Один… Рыцарь. Сильные.
– А что с маленькой Серой? – спросил Эйнен.
Тилис, услышав знакомое имя, дернулась как от удара кнута, но промолчала.
– Она…не с ними, – прохрипел Хаджар. – где-то рядом… не знаю… где. Прячут… И, скорее всего, она… может… чувствовать вход. Ключ… Компас…
– Теперь понятно, откуда Санкеш знает куда идти, – кивнул островитянин. – а сейчас спи, друг мой. Оставь остальное нам. Набирайся сил и пусть Великая Черепаха укроет тебя своим панцирем.
Эйнен опустил ладонь на лоб Хаджара и того унесло куда-то вдаль. На миг ему действительно показалось, что сверху, непроницаемым куполом, опустился панцирь огромной черепахи. Та, размером с целый горный хребет, укрыла его от всех бед и несчастий.
Совсем как мать когда-то…
Хаджар открыл глаза.
Рядом трещал костер. Сухие поленья сосны и осины, сложенные пирамидкой, то и дело выстреливали маленькими искорками-угольками. Они приятно и совсем не больно жалили. Над низкой травой стелился густой, предрассветный туман. Шелестела осока. Светила полная луна. Она щедро проливала свет на широкое озеро, на берегу которого и сидел Хаджар.
Он смотрел на то, как качалась на ветру маленькая елочка.
Хаджару нравились елки. Они напоминали ему о том старом сне, в котором их ставили на праздник со смешным названием. Новый Год. Этот праздник всегда ему нравился.
– Она скоро подойдет, – прозвучало рядом.
У костра уселся еще один человек. Он забил трубку и предложил мешочек с табаком Хаджару. Тот, благодарно кивнув, принял и забил свою. Почему-то эта была та, которую ему оставила маленькая Эйне.
Удивительно… Когда-то она была старше его, а теперь вот, навсегда, останется маленькой…
– Хорошо здесь, – Неро затянулся и выпустил к небу вереницу дымных колечек. Они всегда получались у него лучше. – спокойно… душевно. Иногда мне хочется здесь остаться.