Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
Может он так и не достиг крепости, сравнимым с артефактом уровня Земли, но и уровень Духа теперь для был мягче глины.
Пожалуй, для стадии, на которой сейчас находился Хаджар в плане крепости тела, у людей не было определенного названия.
– Значит, – Мракс сплюнул. На землю упали ало-розовые брызги. – все это время, ты укреплял свое тело? Решил как черепаха спрятаться в панцире. Но тебе не это не поможет!
Мракс свел свои клинки, сформировав из них единое целое. Перед их соединившимися жалами мгновенно вспыхнула
Едва коснувшись воронки, они измалывались в мелкую пыль, становясь пищей для техники Рыцаря. За его спиной неистово кричала Птица-Дух. Она отдавала свою силу Мраксу, делая его технику в несколько раз сильнее.
Юноша-юнга едва было сознание не потерял от ощущения той силы, что заключалась в сфере. Безо всякого сомнения, одним этим ударом Рыцарь был способен уничтожить весь их корабль вместе со всей командой.
– Монстры… – прошептал мальчишка. – они действительно существуют.
– Смотри, – повторил офицер-пират.
Как и все прочие посетители, они в полной тишине продолжили наблюдать за поединком двух мечников.
Когда сфера достигла диаметра нескольких метров, Рыцарь, оглашая окрестности яростным ревом, отправил её в полет. Сорвавшись с жала клинков, она с немыслимой скоростью полетела в сторону все так же расслабленно стоявшей цели.
Ничуть не теряя втягивающей силы, она оставляла позади себя на земле широкую, глубокую борозду.
Мечник, вооруженный странным черным мечом, впервые решил пошевелиться. Он заложил клинок так, будто убрал его обратно в ножны. Слегка согнув колени, он произнес:
– Шестая стойка: Ветер!
Юнга вздрогнул. Он явно услышал рев, который в детстве, при игре “Рыцари и Драконы” издавали его друзья, пытаясь спародировать клич Хозяина Небес. А следом за ревом он увидел в шлейфе черного дыма, которым обернулся мечник, явные черты дракона.
Тот, танцуя, рассек сферу. Та распалась на вде части. В тех местах, где те упали на землю, прозвучало два взрыва. Каждый из них вырыл даже не воронку, а настоящий котлован.
Затем прозвучал короткий, резкий вскрик и все затихло. Когда же улеглась пыль, то на земле лежал труп широко раскрытыми, стеклянными глазами, он смотрел в вечернее небо.
Из пронзенных лат толчками била крови. Мечи и цепочка с шеи обоерукого воина пропали. Точно так же, как где-то за поворотом дороги, исчезла фигура, закутанная в черный плащ.
– Северный Ветер, – прошептал юнга.
Теперь он знал, как звали настоящего, не выдуманного монстра.
Глава 629
Хаджар терпеливо сидел в простой, деревянной повозке. Спиной к дороге, он смотрел на то, как перед ним степи приграничья Ласкана постепенно сменяются гористой, неровной поверхностью земель Дарнаса.
– А
В широкой, соломенной шляпе, он сидел на козлах старой, плохонькой повозки. Запряженная худой клячей, она катилась по ухабам и колдобинам природной дороги.
Не мощеной камнем или выложенной гранитными плитами, а протоптанной и проезженной сотнями и тысячи крестьян.
– Из Лидуса, – ответил Хаджар.
Он крутил в руках цепочку Эона Мракса. Она действительно оказалась пространственным артефактом, внутри которого он обнаружил несколько сотен имперских монет и около десятка разнообразных зелий.
Иными словами – простой походный комплект. Что, в принципе, весьма логично – вряд ли орденовец носил бы с собой все свои сокровища, нажитые за сотни лет.
– Лидус… Лидус… не-а, никоись не слыхивал о таким местецке, – старик говорил со странным акцентом и постоянно посмеивался. – А форту Даригноскую зачем-то едец-то?
Хаджар улыбнулся. Он уже и забыл, что значит вот так вот – просто разговаривать со встреченным по дороге попутчиком. Более того, он вообще забыл, что значит разговаривать со смертным.
А именно им – простым смертным, и оказался старик. Он, застрявший где-то на третьем уровне Телесных Узлов, был типичным представителем населения Империи.
Примерно девяносто процентов Дарнаса и Ласкана мало чем отличались от этого селянина. О чем, живя в столицах и путешествую по опасным землям, населенным истинными адептами, легко было забыть.
– По заданию, – честно ответил Хаджар. Он не видел никакого смысла врать своему благодетелю, решившему подвезти путника.
– Зада-а-а-анию, – протянул старик. – Звучит-то строго хак-то. Из военных пришлый?
Почему-то простой вопрос поставил Хаджара в тупик.
– Из военных зачит-цо, – сам же на свой вопрос ответил селянин. Он стеганул поводьями кобылу и та, презрительно фыркнув, пошла не быстрее, а, будто на зло – медленнее. – Тупая кляча! Жратвы не получишь!
Лошадь, испуганно заржав, прибавила ходу.
Хаджар засмеялся.
На ходу, наклонившись с телеги, груженой различными овощами, он сорвал придорожную травинку и положил её в рот.
Горькая.
– Почему ты так решил, дед? – спросил Хаджар.
– По взгляду, значит-цо, и решил.
– Так ты ж моих глаз не видишь, – засмеялся Хаджар.
– А их приметил сразу, как на дороге тебя увидел. Идешь ты такой и взглядом военным-то дорогу буравишь. Вот и решил подобрать, подсобить. А то не гоже государеву человеку в дырявых сапогах по дорогам бродькать.
Хаджар посмотрел на свои ноги. Сапоги, которые они с Эйненом купили себе по приезду в Даанатан, действительно уже давно прохудились.
И, сколько бы их не хвалил продавец, мол – “сделаны из шкуры Меченосца, прочнейшего из змеев”, а приключенческой жизни не выдержали.