Сердце Дракона. Том 10
Шрифт:
– А-А-А-А! –закричал Хаджар.
Он резко остановился, крутанул корпусом, отбивая меч противника и, перехватывая свой собственный, двигаясь спиной вперед, ударил клинком себе под левый бок.
– Десять тысяч?! Мальчишка, ты сошел с ума.
– Для вас это пустяк.
За дверью послышались ругательства, а затем незнакомый голос попросил написать номер счета. В современном мире, не как раньше, свои счета были даже у подростков – появлялись непосредственно с покупкой телефона.
Дверь
– Не то, что я люблю, – проворчал мужчина. – но, для разнообразия…
Он начал идти к нему, на ходу расстегивая пояс и стягивая штаны.
Да неужели? Неужели в этом мире есть такой монстр и извращенец одновременно, который смог бы изнасиловать его. Скрюченного, скукоженного инвалида.
Ну, пусть ублюдок подойдет поближе…
Когда мужчина оказался на расстоянии вытянутой руки, он рванул вперед и все тот же тюбик зубной пасты, превращенный в опасное оружие, вонзился в бедро монстру.
Тот закричал, только не от боли, а от испуга. Странно, но люди почему-то боятся, таких как он.
Ублюдок отвесил ему такую сильную пощечину, что голова дернулась и врезалась в стену. Судя по звуку – потекла кровь.
– Гребанный уродец, – прорычал мужчина.
Мужчина поднял спущенный штаны, затянул пояс и, хромая, вышел вон из коморки. С той стороны двери послышалась ругань.
Он, за все это время, так и не выпустил своего оружия из руки. Пока у него есть чем сражаться – он все преодолеет. Он всех переживет.
– Держись, дружище! – Эйнен, сквозь пески, бежал на помощь Хаджару, в одиночку сражавшемуся против дюжины разбойников-бедуинов.
Буквально прыгая на головы врагам, островитянин закрутил свой шест-копье. Израненный и окровавленный, он встал спиной к спине с Хаджаром, который выглядел не лучшим образом.
– Забавно, – просипел Хаджар, который чувствовал, что ему явно пробили легкое. – Неужели сляжем в этом клятом Море Песка?
– Все мы, когда-нибудь, умрем, – в своей раздражающей манере, ответил Эйнен.
Затем друзья переглянулись, улыбнулись и хором прорычали:
– Но не сегодня!
Глава 930
– Сиди тихо! – дверь захлопнулась за директором детского дома.
Он хотел сказать, что не сидит, а лежит, но говорить не мог, а читать надписи на стене директриса не собиралась. С
Старая мымра…
В этот день в учреждение приехали телевизионщики. Прямо в его день рождения…
Он лежал и смотрел в потолок. Как и всегда…
Мечтал о чем-то своем. О приключениях. О свободе. О возможности пробежаться по песку. Хоть раз. Как всегда…
Через час он услышал
– Да где же этот туалет! – едва ли не прокричала молодая женщина.
Она открыла дверь.
Встретилась взглядом с ним и замерла. Она увидела грязное постельное белье, почувствовала затхлый запах вони, рассмотрела исписанную мелком стену и бойницу, заменявшую окно.
Затем был скандал.
Привели богатея, который еще и в правительстве, оказывается сидел.
Он устроил разнос. Нескольких людей уволили прямо в тот же день. В детский дом приехала сто и одна проверка. Количество телевизионщиков превысило все допустимые нормы и пределы.
Говно, брошенное в вентилятор усилиями лишь одной, заблудившейся в старом здании, помощницы депутата, долетело и до самого депутата.
Чтобы как-то, в тот же день, сгладить углы острой ситуации. Он тут же, на всю страну, в прямом эфире, заявил, что берет несчастного инвалида, перед которым провинилось государство в лице ответственных органов, под свою опеку. И сегодня же перевезет его в элитную клинику, которая возвышалась над городом, стоя на высоком холме.
Депутату разве что не рукоплескали. Называли его спасителем всеми брошенного ребенка, хаяли государственный аппарат, который давно бы уже развалился без таких святых людей.
Людям всегда нравились трагичные истории, но со счастливым финалом. И, сколько бы лжи и грязи не было в этих историях, они предпочитали её не замечать.
Но только не он…
Весь день, что депутат носился с ним, когда его, будто экспонат, выставляли на всеобщее обозрение, он видел… видел правду этого убого мира.
Видел правду столь же убоги, никчемных, жалких людей. Которые кроме обмана и предательства не были способны больше ни на что.
Он видел, как хромал тот депутат. Видел, как припадал он на левую ногу и, нет-нет, да хватался рукой за ноющее бедро.
Высокий, тучноватый, с ремнем с железной бляхой.
Той самой бляхой…
Так они и сидели. На коленях. Спина к спине. Пронзенные мечами.
Вокруг них стихало буйство красок и молний. Исчезали два дракона, рвавшие друг друга всем, чем только могли дотянуться.
Буря на небе стихала.
Дул ветер.
Приятный и прохладный, приходящий с севера, он трепал их волосы.
Старец, облаченный в простые одежды, с развевавшимся позади алым плащом, играл на лютне. Играл так, как, наверное, не смог бы ни один смертный. Играл так, как это может делать только ветер.
– Все люди одинаковые, – прохрипел, булькая кровью, тот, другой Хаджар.
– Наверное, – в тон ему ответил и сам Хаджар. – Я, пока, встречал лишь разных.
Хаджар, схватившись ладонями за лезвие синего меча. Игнорируя ту боль, что причиняло ему каждое движение, протолкнул лезвие сквозь свое тело. Втолкнув его наружу, он рухнул в пыль