Сердце Дракона. Том 10

Клеванский Кирилл Сергеевич

Разворачивая пергаментный квадрат, капитан вчитывался в донесения из Даригона. Благо почтовые птицы перемещались куда быстрее, чем самые быстрые из кораблей.

Хотя, говорят, в столице построили новейшее судно – “Ярость Смертного Неба”. Вот только как такой гигант может перемещаться любого, самого скоростного корвета – капитан не очень хорошо понимал.

– Что пишут, капитан? – решил спросить боцман после того, как заметил сколь стремительно меняется выражение лица капитана.

– Великий

мечник, – произнес бывалый небесный волк. Усевшись на стол, не заботясь о сохранении бумаг, он едва не выронил письмо. – Великий Мечник, Орун, был казнен Императором.

На долгих несколько секунд каюта погрузилась в тишину.

– К-как к-казн-н-ен? – заикаясь, спросил боцман.

С капитаном он провел в небе не меньше двух десятков лет. Пережил многие рейды, вылазки в степи и даже пару пиратских осад. И еще ни в одной жизненной ситуации он не был так потрясен, как в этот момент.

Дарнас насчитывал не так уж и много Великих Героев – Орун был одним из них. Столпы, на которых стояла военная сила страны. И вот так вот просто казнить одного из них – пошатнуть боевую силу Дарнаса в преддверии войны…

– Пишут, что Орун взял ученика, – капитан вытер пот со лба. – и был казнен за его прошлые грехи.

– Что?

– Проклятые законы! – капитан швырнул письмо на стол и грязно выругался. –Орун взял на себя грехи ученика и сам лег под меч Императора!

Боцман отшатнулся и, прислонившись спиной к стене, сполз по ней вниз. Обхватив голову руками, он невидящим взглядом смотрел на красный ковер, устилавший пол каюты.

Война между такими Империями как Ласкан и Дарнас была масштабней всего, что потрясало Семь Империй за последние несколько эпох.

И, в такой момент, когда чаши весов постоянно склонялись то в одну, то в другую сторону, один из Великих Героев погиб.

Погиб, по собственной глупости.

– Проклятье! Кто ж так учеников-то выбирает! – боцман ударил кулаком о стену каюты. – Он ведь веками никого не брал. Сидел на своей Горе Ненастий и носу не показывал!

– Теперь показал и…

Грязное, достойное портовых грузчиков, ругательство капитана заглушил удар военного барабана. Один бой означал – немедленная готовность.

Капитан с боцманом переглянулись. Оба, едва не застряв в дверях, после чего боцман, разумеется, извенился перед капитаном, выскочили в тесный коридор. Взлетев по лестнице, оказавшись на верхней палубе, они посмотрели в сторону Ласканских степей.

– Когда это произошло, сэр капитан? – еле слышно задал вопрос боцман.

– День назад, – так же приглушенно ответил бывалый небесный волк.

– Тогда, – боцман стянул свою ветхую треуголку и тихонько произнес. – да помогут нам боги.

Вся линия горизонта, вплоть до края небес была закрыта разноцветной полосой. Сперва могло показаться,

что это зарождается грозовой фронт, но стоило посмотреть через подзорную трубу, как полоса дробилась на множество точек.

И каждая эта точка, ощерившаяся пушками, боевое судно, на парусах которого были изображены, на фоне закатного солнца, два скрещенных пера, постепенно проверявшиеся в меч и копье – герб Ласкана.

Военный барабан ударил второй раз – боевая готовность.

– Вам надо на мостик, сэр капитан, – прерывисто, с придыханием, отчеканил боцман.

– Д-да, конечно, – так же, будто выныривая из глубин сознания, ответил капитан.

Пока он взбегал по лестнице на капитанский мостик, на верхнюю палубу уже высыпали солдаты и матросы. Многие из них, наоборот, сбегали вниз и становились к орудиям. Со скрипом открывались бойницы и выкатывались черненые стволы пушек.

– Всех чаек мне в пузо! – заревел капитан, сменив у штурвала рулевого. – К орудиям, сукины дети! Поднять паруса! Развернуться бортом по ветру! Отправить с посланием птиц во все форты!

Солдаты и матросы, обнажив оружие, встав у бортов корабля за выносные орудия, начали выцеливать из облаков вражеские суда.

– Сегодня все мы с вами, достопочтенные, отправимся к дому праотцов! Но мы выполним свой долг!

– Ату! – закричали сотни глоток.

Капитан, отщелкнув крышку на медальоне, посмотрел на маленький портрет. Молодая девушка держащая на руках дитя. Этот портрет ему прислали лишь неделей ранее – жена родила первенца.

Мальчика.

– За тебя, сынок, – прошептал капитан, а затем закричал во всю мощь легких. – Открыть клетки! Выпустить птиц!

В ту же секунд со стороны левого борта распахнулись кованные решетки клеток почтовых птиц. И десятки крылатых почтальонов бросились в рассыпную.

Полоса ласканского флота, к этому мгновению, уже превратилась в самое настоящее небесное цунами. Небо сотряс залп сотен орудий.

Капитан крутанул штурвал и маневренная каравелла избежала большей части ядер, выпущенных с передовой. Те же, что смогли долететь, исчезли во вспышках волшебного щита.

– Огонь, демоновы выпердыши! – ревел капитан. – Огонь, полюби вас исчадья бездны!

Десятки оружейных выстрелов сотрясли борт каравеллы. Пороховые облака потянулись к высокому небу. Капитан же крепко держал штурвал.

С мыслями о сыне и молодой жене, он направил судно прямо к вражеской линии. Он не сворачивал и даже не думал о побеге. Если они не смогут прикрыть улетающих почтовых птиц, то информация о вражеском флоте может прийти в столицу с запозданием.

Может на час, может на два – пока армада не столкнется с другим пограничным судном. Но даже это время может сыграть важную в роль в войне.