Сердце Дракона. Том 11
Шрифт:
Принцесса мешкала лишь несколько мгновений, а затем, пробурчав что-то невнятное, она, согнув левую в колене, действительно встала на одну только правую ногу. После чего начала на ней прыгать.
В тяжелых латных доспехах, с клинком-саблей в руках, с поднятым забралом, принцесса Акена прыгала на правой ноге в древнем храме перед лицом могущественного фантома, оставленного здесь величайшим волшебником из когда-либо живших и живущих в этом безымянном мире.
Если и существовала более абсурдная картина, то Хаджа не
– Как это здорово, – фантом древнего мага, будто ребенок, захлопал в ладоши и, пародируя принцессу, и сам запрыгал на правой ноге.
Это длилось достаточно долго, чтобы Хаджар решил, что сошел с ума. Он даже отдал приказ нейросети проверить его психологическое состояние, и с удивлением обнаружил, что в процентном соотношении он находился в норме лишь на восемьдесят две единицы из ста.
Что же – наверное все люди, в глубине души, шизофреники.
Но не настолько же!
– Этого… достаточно… мудрец? – спросила Акена, делая паузы между лязганьем доспехов.
– Уже пару минут как достаточно, – панибратски отмахнулся фантом.
Акена замерла, медленно опустила левую ногу на землю и так же медленно повернулась к Хаджару.
– Этого никогда не было, Хаджар Дархан, – произнесла она с легким нажимом. – Этого. Никогда. Не. Было.
Хаджар лишь поднял раскрытые ладони в примеряющем жесте.
Он уже собирался что-то сказать, как фантом вновь подлетел к принцессе. Он встал к ней так близко что стало заметно, как принцесса возвышается над ним на пол головы.
Каким бы великим не был этот волшебник, но ростом он не превышал и ста семидесяти сантиметров.
– Вы готовы заплатить цену за вход, юная леди?
Только недавно его голос звучал дурашливо и в чем-то даже по детски, а теперь в нем звенели сила и глубина, перед которой древний храм казался простой игрушкой.
Тишина опустилась на плечи Хаджару и Акене. Они замерли, видя перед собой фантом древнего волшебника, который, по преданию, одним своим словом мог зажечь или погасить звезду. Вторым словом, создать из облака великую Империю, а третьим заставить даже богов его слушать.
Ударом посоха он мог поднять из пучин океана вулкан, взмахом ладони заставить его извергать лаву, а дыханием превратить её в прекрасный сад огненных деревьев.
И все это могущество, которое не поддавалась пониманию даже таких адептов, как Акена и Хаджар, было сосредоточено вокруг них.
– Да, великий мудрец, – вновь поклонилась Акена. – Все, что угодно.
– Все, что угодно, – повторил волшебник с разноцветными глазами. – Не разбрасывайтесь, впредь, подобными словами, юная леди. Слова имеют слишком большую силу, чтобы ими пренебрегать. Словами был создан этот мир. Словами были созданы и вы. Когда ваш отец сказал слова вашей матери, появились вы. И слова же станут нашей погибелью, когда
– Спасибо за наставление, великий мудрец, – еще глубже, хотя это казалось невозможным, поклонилась принцесса. – Я его не забуду.
– Не забудешь, – кивнул волшебник. Он говорил это так, словно не сомневался в истинности произнесенных им слов. – А теперь…
Он подошел к ней еще ближе, протянул туманную, иллюзорную ладонь и коснулся щеки. Вытянув большой палец, он провел им пол глазам Акены.
Принцесса не вскрикнула, не вздрогнула, она, казалось, и вовсе не понимала что происходит. Хаджар же, подскочив, поймал разом ослабевшую девушку.
Она обмякла в его руках и Хаджар бережно опустил принцессу на траву и мох.
– Что… что произошло? – спросила она.
– Как вы себя чувствуете, принцесса?
Акена слегка улыбнулась.
– Я ведь уже говорила… называй меня Акеной. И почему… ты так обеспокоен.
Почему Хаджар был так обеспокоен? Да потому, что он понимал, что происходит. Он смотрел на слегка бледное лицо ослабевшей девушки. На её смешные веснушки, россыпью лежащие на носу и щеках. На милые ямочки, на густые, четко очерченные брови в разлет. На густые, яркие, будто огонь, рыжие волосы.
Но одного он не находил – зеленых глаз.
Там, где раньше сверкали изумруды, теперь блестел снег и провал тьмы.
Акена лишилась цвета своих глаз. Белая, едва заметна на фоне белка глазного яблока, радужка окружала точку мрака черного зрачка.
– Что ты сделал с ней, маг? – прорычал Хаджар.
– Глаза, зеркало души, юный воин, – прошептал фантом. – Так говорили древние. И мудрость этих слов велика. Я забрал её зеркало.
Хаджар, положив Акену на камни, выпрямился и указал Синим Клинком на грудь волшебнику.
– Верни, – твердо произнес он.
– Цена была оплачена, юный воин, – в голосе волшебника звучали печаль и сострадание. – Я не могу нарушить баланса. Чтобы взять Вечно Падающее Копье, нужно заплатить чем-то равноценным. Зеркало души – достаточная ценна ради проклятого копья.
Хаджар шагнул было вперед. Он не знал, что собирался сделать, а узнать было так и не суждено.
Край его одежд схватила Акена. Она, не без труда, поднялась на ноги и, слегка качаясь, подошла к волшебнику.
– Великий мудрец, – вновь поклонилась она. – я заплатила цену. Теперь я могу войти в Храм Предков?
– Храм предков? – переспросил Хаджар. – Разве мы уже не в нем?
– Разумеется, юная леди, – будто не замечая Хаджара, волшебник взмахнул рукой и вокруг засияли огни, а древний саркофаг пришел в движение.
Крышка его поднялась и из-под неё высунулись языки синего огня. Они, вытягиваясь широкой лентой, обвили Акену, а затем крышка саркофага захлопнулась и Хаджар остался с фантомом один на один.