Сердце Дракона. Том 20. Часть 1
Шрифт:
И как же болит голова.
— Да! Это я, Старик! — с легким поклоном прокричала Лэтэя. — Мы можем договориться?! Или тебе заплатили за наши жизни?!
Умная девочка… хотя какая девочка. Верный друг и соратник. Мудрая и сильная. На неё всегда можно было положиться.
— Только за его, Лэтэя! — ответил голос. — Между нами с вами нет крови и давайте не будем её проливать!
— А как же Гастон и его братья?! И те, кого мы взорвали в горах?!
— Они знали риск, на который шли! Их выбор — их судьбы! Давай не будем заводить все слишком далеко!
Лэтэя
— Договорились! — одним движением вскрыла горло оборотня, орошая снег горячей кровью.
Глава 1758
На мгновение над перевалом зависла тишина. Все взгляды были прикованы к Лэтэи, залитой от груди до ног кровью оборотня. Тело последнего еще билось в конвульсиях во влажном, багровеющем снегу.
— Простите мне мои манеры, — через некоторое время прозвучал голос Старика. — но вы позволите мне подойти и проверить не подводят ли меня глаза? А то, знаете ли, достопочтенная Падающая Звезда, возраст уже не тот.
Лэтэя пнула тело в сторону спуска со склона. То безвольной тряпичной куклой покатилось и застыло прямо на самом краю, оставив после себя широкий, рваный алый шлейф.
— Разумеется, — индифферентным тоном ответила она.
Мгновение позже из снежного вихря перед отрядом Небесных Лисов появился… вернее — появилась — тень. Старик никогда не снимал артефакт неизвестного происхождения, полностью маскирующий горца.
Они даже, в “Безумце” пару раз спорили с Артеусом, сможет ли тот взломать защиту артефакта, в итоге, проиграв дважды весьма существенные суммы, даже потомок Пепла признал свое поражение.
Кто бы и когда не создал этот артефакт, он знал, что делал. Носивший его представал в образе объемной тени, у которой нельзя было не то, что различить очертаний фигуры или лица, но и четко определить движений.
Она плыла сквозь пространство, не оставляя следов и не вызывая никаких возмущений в потоках Реки Мира или давления Терны.
Еще и именно поэтому со Стариком старались не ввязываться в физические конфликты. Сражаться с тем, чьих движений не можешь различить, не то, что неудобно, а банально — практически невозможно.
Тень какое-то время стояла поодаль от тела Арнина, словно прикидывая что-то в уме.
— Милая…
Лэтэя нахмурилась, явно давая понять, что такое обращение ей не нравится.
— Прошу прощения, — поклонился призрак мрака. — Достопочтенная Падающее Копье вы ведь понимаете, что у нашего с вами разговора есть множество свидетелей.
И словно в подтверждение слов по вершинам пиков и скал вспыхнули огоньки техник и заклинаний.
— Вы ведь понимаете, что это значит, — продолжил Старик. Артефакт маскировал не только силуэт, но еще и голос, как и интонации, так что услышать что-то кроме шепота было точно так же — невозможно. — И я сейчас обращаюсь не только к вам, Падающая Звезда, но и всем, кто спрятался за камнем.
Шакх выругался, а Албадурт высек искру лезвия топоров.
— Хаджар-дан, — процедил гном. — я давно уже хотел
Хаджар не нашел в себе сил ответить. Голова гудела. Что-то странное творилось в его сознании. Он, будто, одновременно видел эту реально и какую-то другую. Ту, где он был одновременно собой и кем-то другим.
Слова друзей тянулись откуда-то издалека, сквозь толщу воды и непреодолимую преграду времени.
Перед глазами все плыло.
— Варвара хорошенько накрыло, коротышка, — коротко бросил Пустынный Волк. — следуем плану Лэтэи…
— Не нравится мне он, — покачал головой Албадурт. — В нем нет чести, дерьмокожанный.
— У мертвецов тоже нет чести, коротышка.
В это время Старик продолжал разговор с Лэтэей.
— В нашем тесном сообществе мы дорожим нашим словом, — если бы не артефакт, можно было бы предположить, что Старик улыбается. — И тот, у кого нет слова, не может и не должен находиться среди нас. Иначе как ему довериться в бурю, как поверить, что он нашел новые подсказки к пути в Северные Земли или действительно разведал новые пещеры и гроты. Слово для нас — это все.
— Я знаю, Старик, — прервала его Лэтэя. — Мы живем здесь уже больше века. Мы знаем правила и никогда их не нарушали. Много раз Небесные Лисы приходили на выручку тем, кто в ней нуждался. И мы всегда делились даже самой крохотной информацией. Никто не упрекнет нас в бесчестии.
Лэтэя не лукавила. С момента появления отряда в горах, они всегда старались придерживаться местных укладов. Во-первых, это было правильно — по чести, во-вторых, иначе действительно, невзирая на личную силу, становилось слишком сложно выжить, а в-третьих — не так уж и обременительно.
— Все верно, — тень то ли кивнула, то ли склонила голову на бок — не разберешь. — И никто не утверждает обратного, Падающая Звезда. Но есть ли у меня твое слово, что оборотень действительно мертв, а вы не замышляете злого? Что, подойдя ближе я не окажусь в смертельной ловушке? Дашь ли ты мне такое слово?
Лэтэя замолчала. Всего несколько мгновений тишины и она тихо, ровным тоном, спросила:
— Что посулил тебе Нарнир, старик?
Она произнесла это так, чтобы никто не услышал кроме тех, кто стоял у склона. Наемники-горцы расположились слишком далеко и ветер, предвестник стремительно приближающегося к горам ненастья, прятал их диалог от остальных.
Старик это знал.
— Ты знаешь, что, Лэтэя, — произнес он.
— Только тебе?
Тень не ответила. Но этого и не требовалось. Если вожак сыновей Феденрира и был готов провести кого-нибудь за границу, то явно не несколько десятков горцев. Скорее всего — только одного.
И учитывая, как давно Старик бродил по этим краям, то скорее всего он не раз и не две встречался с Нарниром. Без всяких сомнений — они знали друг друга. И смогли договориться.
— Ты продал столь оберегаемое тобой общество ради личной выгоды, Старик? И теперь смеешь говорить со мной о словах и чести? Не это ли определение лицемерия?