Сердце дракона

Он выглядел омерзительно. Настолько отвратительно, что Мириан не выдержала и перевела взгляд с родного брата на завешенную гобеленами стену, и сделала глубокий вдох. Попробовала вновь посмотреть на Итора и снова не смогла вынести всего того уродства, к которому за долгие годы вроде как привыкла и до поездки в Нолфорт даже не замечала. Возможно, и вчера не заметила бы, если бы не острое словцо в адрес Стернса, которое Итор поспешил выплюнуть сестре, стоило той выскочить к брату навстречу, а ему самому — спешиться.

Процессия из Ллевингора прибыла

рано утром. И в тот же день, но уже после заката солнца, вернулся хозяин.

Мириан которую ночь мучалась бессонницей, и услышать, как скрипнули ворота, как заржали кони, и как затопала сапогами стража, труда не составило. Но факелов во дворе было зажжено мало, а потому разглядеть что-либо во тьме через окно с высоты третьего этажа оказалось сложно, как бы Мириан ни старалась и к каким бы окнам ни подходила. Однако наделанного шума оказалось достаточно, чтобы понять, кто именно въехал через главный вход, тем более и прислуга, ничуть не смущаясь, что разбудит гостей, повыскакивала из комнат, отведённых ей в самом дальнем крыле замка, и не успокаивалась ещё долго, то стуча и скрипя разными дверями, то снуя туда-сюда с тёплыми полотенцами, чистыми простынями и наскоро подогретыми кушаньями.

Но прошло время, и возня прекратилась, а Мириан, забравшись обратно в кровать и натянув одеяло чуть ли ни до подбородка, так и не заснула и с первыми лучами солнца уже встала, кликнула служанку, чтоб та помогла ей одеться, долго выбирала платье и укладывала волосы, фыркая, что тот или иной локон вечно топорщится, и с замиранием в сердце принялась ждать первой встречи.

Но встреча откладывалась, и Мириан уже была готова провалиться сквозь землю от позора, и провалилась бы, если бы вместе с ней в комнате, окнами выходившей на юг и пышно цветущий сад, не находился сейчас её брат. Некогда горячо любимый, но сейчас раздражающий как своим присутствием, так и своей безобразной внешностью.

— Я удивляюсь твоему спокойствию. — Губы Итора искривились столь сильно, что лицо стало ещё более уродливым, чем было раньше.

— А я удивляюсь твоей сварливости.

Мириан продолжала скользить взглядом по гобеленам, словно видела их впервые, хотя за последние дни успела уже досконально выучить каждый узор.

— Ты изменилась, сестра, — вкрадчиво начал Итор, но был тут же безжалостно перебит.

— Ты ошибаешься.

— Ты провела в чужом доме около пары недель, а уже оправдываешь заносчивость Стернса и его безразличное к нам отношение? Не забывай, ты здесь не гостья на одну ночь, ты уже практически здесь хозяйка.

— Ты забыл, какую цену мы заплатили?

Итог беззвучно пошевелил губами.

— Чего бы нам это ни стоило, с нами должны обращаться почтительно, а не указывать каждый час, что наше место возле свинарника!

Мириан не выдержала и перевела взгляд с гобеленов на брата. Тот ходил из угла в угол, сильно хромая, и был красным, как варёный рак.

— Прекрати!

— Скажи это своему будущему муженьку.

— Тому, что мы не были приглашены к завтраку, есть своё объяснение. Стернс почти всю ночь провёл в дороге, завтракал поздно и, вероятнее всего, в своей спальне.

— А как тебе то, что он успел перекинуться парой слов уже со всеми в этом замке, кроме нас? Даже с этими вечно скучающими Талайтами.

— Тоже вполне понятно.

— Да?

— Представь себя на его месте. Будь ты уставшим и грязным, ты

бы вышел к своей невесте вот так сразу, даже лица не ополоснув? Тем более если ты ту невесту никогда раньше не видел. Что может быть хуже испорченного на всю жизнь первого впечатления?

— Только вечная самовлюбленность и желание лишний раз унизить и без того растоптанных.

Мириан поморщилась.

— Не принимай всё столь близко к сердцу. Вот увидишь, не успеет солнце зайти за башни, как всё исправится, и ты будешь сильно жалеть, что позволил себе такие мысли, тем более слова.

Но старший брат только хмыкнул, покачал головой и опустился в кресло напротив сестры.

— Не надо было так под него прогибаться.

— Зато ты не потерял трон.

— Сейчас — нет, но я не уверен, что всё останется так, как есть, спустя пару лет. И самое мерзкое во всей этой истории, что расплачиваться за мою корону придётся тебе.

Мириан только вяло улыбнулась.

— Меня к этому готовили, разве ты не помнишь? Не Стернс — так другой. А в нашем с тобой положении Стернс — это лучшее, что только могло со мной случиться. Так что... мне остаётся только радоваться.

— Мириан...

— Тсс, — сестра в ответ лишь приложила палец к губам, умоляя больше не продолжать.

Брат был совсем на тем, с кем Мириан сейчас готова была обсуждать будущего мужа и свои будущие обязанности покорной супруги. Случись тот разговор год назад, она бы с удовольствием пооткровенничала, обсудила бы каждую ниточку на наряде жениха, высмеяла или восхитилась бы его манерами и говором, но война всё изменила и даже её отношение к Итору. Куда-то исчез тот образ, который Мириан всегда берегла в своём сердце. Растворился, рассыпался на песчинки. А всё потому, что в одночасье Итор стал другим. Былые храбрость и благоразумие оказались показными: верхний слой, считавшийся золотым, был влёгкую смахнут и на поверку оказался пылью, наружу выползла фальшивка, подчёркиваемая внешне уродливой оправой и сама по себе гнилая изнутри.

Война вывернула наружу правду. Сколько бы ещё продолжался тот сон, в котором Мириан видела брата уважаемым и заботливым правителем? А если маски сброшены, то какая, в конце концов, разница, в чьей клетке томиться? Может, у врага и лучше, ведь тот, по крайней мере, не поёт сладких песен перед сном, а утром не оплачивает тобой свои проигрыши. Правды Мириан не знала, загадывать не смела, но всем сердцем верила, что то, что случилось, уж точно к лучшему.

— Кто там ещё? — недовольно отозвался Итор и повернулся в кресле, когда в дверь вежливо постучали. Так стучатся только слуги, но не мелкие сошки. — Войди! — распорядился брат, даже не поинтересовавшись у сестры, готова ли она принимать в своих покоях кого-либо либо, кроме него самого.

В дверях показался Риновар, лакей Стернса. Из-за его спины выглядывала милая на личико девчушка, по всей видимости, служанка.

— Миледи, — начал Риновар, закончив с приветствиями и учтивыми поклонами, — его светлость просили передать, что вы и ваш брат окажете ему большую честь, если сегодня вечером присоединитесь к торжественному ужину. Он состоится в большой зале, и если вам понадобится помощь с приготовлениями, то Тиа к вашим услугам.

Победная улыбка осветила лицо Мириан. Бросив укоризненный взгляд на брата, она поблагодарила слугу, медленно поднялась с кресла, в котором сидела, и поманила к себе девушку.