Сердце древа Филлим
Шрифт:
Всему живому вот-вот придется конец.
5. По следам шепота
У корней древа было не протолкнуться. Паника и непонимание ощущалось повсюду — из нее был соткан воздух, она слышалась в гуле голосов, о ней шептали последние опадающие на водную гладь листья. И даже всегда собранный Верховный дракон Турум выглядел так, будто его только что стянули с кровати. Хотя, возможно, так оно и было. Он был дезориентирован. Он был потерян. И лишь Унда, мягко опустив руку ему на плечо, сдерживала готовую вырваться наружу панику, своим бесконечным
Вклинившись в толпу уже в человеческом обличии, Рейна почувствовала, как ее едва не сбил с ног ледяной шквалистый порыв. Откинув волосы с лица, она обернулась. Спирита нигде не было видно. Она так быстро сорвалась с утеса, спеша к древу, что даже не посмотрела, последовал ли он за ней. Зато Ур не оставил ее одну, прижавшись всем телом к ее груди. То ли ему было страшно, то ли он решил так защитить ее от любой беды. Но судя по тому, как дракончик трясся у нее на руках — скорее первое.
Первые мысли, посетившие голову Рейны были о том, что, возможно, это она во всем виновата. Ее недавняя выходка могла разозлить древо. Но очень быстро она откинула эти импульсивные домыслы. Какая глупость. Такая мелочь не могла спровоцировать конец света. Случилось что-то действительно серьезное.
Сердце все еще взволнованно колотилось в груди, ноги казались ватными. Неужели это конец? Рейна вскинула голову и испуганно осмотрела крону Филлим. Листва на древе изрядно поредела. Но все-таки опала не вся. Значит, шанс на спасение еще был. По крайней мере Рейна убеждала себя в этом все то время, что пробиралась вперед — поближе к чите Верховных драконов, которые сейчас тихо переговаривались с Катусом, Белом и еще одним незнакомым Рейне драконом с безобразным шрамом на лице, уже успевшим к ним присоединиться. Увы, о чем именно они говорили, отсюда было не услышать.
— Мрр? — Вдруг промурлыкал Ур, будто услышав ее мысли.
Рейна опустила на него вопросительный взгляд. Малыш с непривычной для него серьезностью взглянул ей в глаза и вдруг подался выше, оплетаясь вокруг ее шеи и касаясь мордой мочки ее уха. Рейна дернулась от неожиданности. У нее в голове заговорили чужие взволнованные голоса. Кто бы мог подумать, что мама научит Ура такого трюку. Ловить слова по воздуху и передавать их, нашептывая на ухо. Нужно будет потом сказать ей за это спасибо:
— …жет быть легенды? Предзнаменования? Кто-то из ведающих наверняка должен был услышать. — Услышала Рейна взволнованный голос Турума.
— Я постараюсь это выяснить. Но важнее понять, что нам делать теперь… — Вопреки внешнему спокойствию, голос Унды тоже был напряжен.
— Чтобы понять, что делать дальше, сперва нужно выяснить причину, — голос Катуса перебил Унду. Последовало секундное молчание. — Прости, мой друг, но я вынужден озвучить то, о чем думаем мы все. Все это случилось не просто так. Древо гневается. И оно начало гневаться после того, как ты, Бел, развязал на островах никому ненужную войну!
— Что? Я действовал по велению зова!
— Ты ошибся, — с нажимом отрезал Катус. — Или же…
— Или? — Не выдержал Турум.
— Или точно знал,
— Это какой-то вздор! — Разозлился Бел, сделав предупреждающий шаг к Катусу. Но у него на пути выросла рука неизвестного Рейне дракона.
— Бросаться такими заявлениями без доказательств, крайне глупо и оскорбительно. — Голос дракона со шрамом звучал тихо, но при этом в нем чувствовалась уверенность и сила. У Рейны появилось ощущение, будто где-то она уже слышала подобную манеру говорить. — Особенно учитывая то, к чему привело падение листвы. Если уж и искать подозреваемых, то твою кандидатуру стоит рассматривать в первую очередь, дракон бедствий.
— Довольно, Мор! — Вдруг прервал их Турум. — Катус давно доказал свою верность мне и древу. Мы все должны успокоиться и вместе найти причину. Взаимные обвинения не способствуют плодотворной работе.
— Здесь я вынужден с тобой согласиться, Верховный дракон. — Спокойно кивнул тот, кого назвали Мором.
— Мы должны успокоить толпу. — Тихо напомнила мужу Унда. И тот, кивнув ей, вышел вперед, нацепив на лицо успокаивающую улыбку.
Когда он говорил, Рейна уже не слушала. Она пробивалась сквозь толпу в сторону общежития академии. Ей больше нечего здесь делать. Она уже услышала гораздо больше, чем сейчас услышат остальные.
На следующее утро взволнованные студенты собрались в общей комнате. Понимания о том, что будет дальше не было никакого. Ирис полулежала на подруге, а Аурим сидел напротив них, скрестив руки в замок, и молчал. Какой смысл в разговорах, когда они не приносят ничего, кроме все новых и новых вопросов? Что теперь будет с древом? Значит ли это, что мир скоро погибнет? И не станет ли этот день последним в их жизни?
Но вскоре в дверях общего зала появилась Унда. Она громко оповестила всех, что занятия будут проходить в привычном режиме, и ушла. Сейчас это казалось каким-то безумием. Как можно учиться в такой день? Хотя, может оно и к лучшему. Все лучше, чем сидеть и позволять собственным мыслям и неизвестности съедать тебя изнутри.
Сегодня день Рейны и ее друзей должен был начаться с лекции у Фектуса. И когда студенты заполнили аудиторию и заняли свои места, помещение погрузилось в непривычную тишину. Даже старик Фектус не бренчал на своем инструменте перед началом занятия, как обычно. Он задумчиво смотрел на то, как за окном качаются на ветру деревья.
— Профессор, — первым не выдержал дракон солнца — Солис. Его голос смело резанул тишину. — Вы расскажите нам, что происходит? Как можно продолжать учиться, когда вокруг происходит непонятно что?
Фектус будто бы не услышал, оставшись неподвижным. Но вот его глаза закрылись. Он тихо выдохнул, подставляя лицо лучам дневного солнца.
— То, что сейчас происходит, мой юный друг, называется хаосом, паникой, беспорядком. Кто скажет мне, какая сила может оказать этому явлению противодействие?
Первой неуверенно подала голос Ирис:
— Порядок?.. Спокойствие?
— Верно, милая Ирис. Если мы станем отвечать паникой хаосу, он лишь усилится. А мы этого не хотим, верно? Поэтому все, что мы с вами можем сделать сейчас, когда ведающие и высшие ищут ответы — посеять зерно спокойствия. И дать ему прорости.