Сердце древа Филлим
Шрифт:
Ребятам же было просто очень интересно посмотреть на ритуалы, которые были стары, как мир, и отличались своей очаровательной этничностью. К тому же, это было отличным предлогом, чтобы пропустить пару нудных лекций.
– Эх, было бы круто, устрой они для всех какую-нибудь лотерею. Победителю разрешили бы задать древним свой собственный вопрос. – Мечтательно протянул Аурим, закинув руки за голову и морщась от солнца.
– И что бы ты у них спросил? – Заинтересовалась Рейна, найдя эту идею интересной.
Аурим пожал плечами.
– Ну, не знаю. Например, можно спросить, чем закончится ближайший матч по баскетболу, чтобы потом сделать ставки и разбогатеть.
– Зачем тебе это? Ты же дракон. –
– А что, если я дракон, то мне нельзя мечтать жить в большом и красивом замке? Или о крутой спортивной тачке?
– Слышал бы тебя сейчас Турум!
– Ой, да брось, – отмахнулся от нее Аурим. – Ты сама бы о чем спросила?
Ирис вдруг расплылась в мечтательной улыбке и слегка раскраснелась.
– Можно было бы спросить, за кого мне суждено выйти замуж.
– А может, ответ куда ближе, чем тебе кажется, а? – Аурим расплылся в нахальной ухмылке и заиграл бровями. Ирис скривилась так, будто он только что предложил ей вызваться удобрять великое древо навозом. А вот Рейну эта их перепалка изрядно развеселила.
– А ты, Рей? – Аурим не забыл и о второй своей подруге.
Рейна не стала озвучивать первое, что пришло ей в голову, как Ирис. Потому что первой мыслью было мелочное:
Как научиться полному перевоплощению?
Как сделать так, чтобы ее ужасно грустная сила тоже могла приносить людям радость?
Но если бы ей действительно выпала редчайшая возможность задать вопрос о будущем, вряд ли бы она стала тратить ее на собственные комплексы. Расскажи она об этом потом кому, и над ней посмеются.
– Я бы спросила что-то о будущем. Видят ли драконы там какие-то угрозы для нашего рода или для человечества? Может, тогда я смогла бы их предотвратить. По крайней мере предупредить.
– Наша девочка само благородство, – Аурим театрально приложил руку к сердцу, за что получил тычок в плечо от Ирис.
– Это не смешно! – Возмутилась Ирис. – Вообще-то это очень правильный ответ. И теперь мне стыдно за то, что придумала я. Давайте переиграем, ладно? Пожалуйста!
С того момента, как Рейна прилетела в академию, прошло уже около месяца. Она успела свыкнуться с необычным для нее, выросшей в мире людей, укладом жизни. Но близость великого древа, ее настоящего дома, ощущалась практически на физическом уровне, здесь ей было проще слышать и искать гармонию со своим драконьим нутром. Обучение в академии было нетягостным и чаще всего увлекательным занятием. Помимо лекций, посвященных людям, у нее был предмет по водной стихие с Ундой, женой Верховного дракона. Этот предмет был ее основным. Там она училась управлять водой, слышать ее зов, подчинять ее своей воле. Унда была очень чутким и внимательным преподавателем, Рейна была восхищена ее спокойствием в сочетании с ужасающей силой и многовековой мудростью. К сожалению, сама Рейна пока особо не продвинулась в своем обучении. Унда уверяла ее что проблема в том, что она никак не может принять свой дар и полюбить его всем сердцем, как предназначение, дарованное ей Филлим. Но как можно полюбить свое предназначение, когда оно заключается в призыве дождя? Другое дело, если бы у нее была сила, как у матери. Все любят ветер, особенно летом – спасительный, долгожданный, приятный. Аурим мог делать деревья ужасно красивыми. Ирис вообще буквально рисовала на небе яркими красками радугу, о которой даже легенды слагали! А она что? Мерзкий и холодный дождь, от которого люди в спешке разбегаются по домам. Вот и у ее отца сила похожая – нагонять хмурые грозовые тучи. Потому и отец у нее вечно хмурый! Получается, и ей придется стать такой же? Такой же грустной и унылой, как и ее
Еще ей с Ирис преподавали стихию воздуха, она ближе всего к их предназначению. А вот Ауриму приходилось в одиночку посещать занятия стихии земли. Зато они все вместе посещали лекции для подготовки ведающих. Там проверяли, есть ли у тебя к этому предрасположенность. Их учили читать по звездам, слушать шепот шелеста листьев, искать предзнаменования в рисунках на коре великого древа. Там Рейна пыталась научиться разбирать шепот Филлим, но вместо разборчивых слов слышала лишь невнятный шелест. Зато Аурим отрывался на этих занятиях по полной. В последний раз он почти убедил преподавателя в том, что ветер велел ему обратиться в дракона и лететь по направлению, которое тот ему укажет. Мол там его ждет судьба. Хотел сбежать с занятий. Не вышло.
После ритуала друзья направились по своим комнатам, чтобы подготовиться к их первой учебной вылазке в мир людей. Рейна сходила с ума от волнения и не спала всю ночь накануне. Ирис, будто почувствовав ее состояние тогда, постучалась к ней в дверь где-то в полночь, предложив почитать вместе новый роман, привезенный ею из книжного магазинчика в Париже, откуда она родом.
– Лучше расскажи мне о своем доме, – попросила тогда Рейна, застыв у высокого окна с видом на шелестящую на ветру рощу и звездное небо, закутавшись в одеяло. – О Париже. Я никогда там не была.
Ирис тем временем удобно улеглась у нее на кровати, закинув ноги на стену и свесив вниз голову так, чтобы ее длинные светлые волосы рассыпались у корней небольшого дерева, что вопреки всем законам и правилам проросло прямо по центру комнаты второго этажа. У нее на груди лежала раскрытая книга, которую они так и не начали читать.
– Сколько себя помню, мы всегда там жили. Я люблю Париж. Мне нравится, что он бывает разным. У него как будто есть две стороны. Но все, кто никогда там не бывал видят только ту его сторону, где город ужасно романтичный. Эйфелева башня, круассаны, милые головные уборы, красивая архитектура, уютные пекарни и кондитерские на каждом углу.
– Это все неправда?
– Конечно, правда, – мечтательно заулыбалась Ирис. – Только вот многие разочаровываются, когда приезжают туда и видят его вторую сторону.
– Какую? – Рейна наблюдала за выражением лица Ирис. Луч лунного света как раз упал аккурат на него, подсветив слой блесток, которые она нанесла себе под глаза.
– В парке у Эйфелевой башни всегда много крыс. Улочки очень узкие, вечерами там не протолкнуться из-за посетителей кафе и ресторанов. Милые береты никто не носит. А под городом в катакомбах до сих пор все усыпано настоящими костями и черепами, на которых буквально был построен город. Уже не так романтично, да? Но город ведь не виноват. Больше всего меня расстраивает то, что Париж никогда не скрывал того, что он бывает очень разным. Смотря с какой стороны посмотреть. А я люблю его любым. Иногда даже больше люблю со второй стороны. Потому что она честная. Настоящая. Понимаешь?
Тогда Рейна заверила, что понимает. Но, если честно, до сих пор прокручивала в голове ее слова, оброненные в ночи. Было в них что-то такое, что теперь заставляло Рейну смотреть на легкомысленную Ирис уже совсем другими глазами.
А сейчас она уже в сотый раз поправляла на себе человеческую одежду. За месяц ношения церемониальной формы академии, сидящей четко по фигуре – с тугим чешуйчатым корсетом с жесткими позолоченными наплечниками, спускающимися золотистыми каплями на струящиеся по рукам рукава – отвыкаешь к слишком простой и свободной одежде людей. Но для вылазки на землю было необходимо выглядеть, как обычный человек. На случай, если появится необходимость перейти в их измерение. Тогда люди смогут увидеть дракона в человеческом обличии.