Сердце Дьявола
Шрифт:
– Ну, поняла что-нибудь? – спросила довольная собой Гретхен Продай Яйцо.
– Что поняла?
– Почему мы, ведьмы, предпочитаем казаться старухами... Наш вид – это спецуха.
– Спецуха... Спецодежда... – повторила все еще завороженная своим новым видом София. – Понимаю... С таким телом, как это, санитарные дела до лампочки...
– Это точно! – вздохнула Гретхен Продай Яйцо. – Мужики на него, как бабочки на огонь идут...
– А далеко отсюда до ближайшего замка с каким-нибудь приятным принцем или графом на худой конец? Может быть, разомнемся?
– Давай. Но, как говорится, совместим приятное с полезным. Займемся вашим Худосоковым, заодно и
– Да я с самим Святым Духом, – сказав это, София осеклась и испуганно перекрестилась. Ворон отшатнулся от крестного знамени и чуть не упал с края лохани в воду.
– Интересно, интересно! – улыбнулась ведьма. – Так с кем ты трахалась?
– Ну, в общем, с самим Адамом трахалась... Первочеловеком...
И продолжила, желая переменить тему:
– А ты знаешь, где Худосоков?
– А что ты спрашиваешь? – молоденькая симпатичная ведьмочка в зеркале подмигнула самой себе. – Я – это ты. А ты – это я. Ты знаешь все, что знаю я.
– Да ладно тебе придираться. Это я по инерции. Мне Ольга, подружка моя, рассказывала, что она тоже довольно долго разговаривала с Сидневой, в которую вселилась... Бабы любят потрепаться.
– Ну, слушай тогда. Саму себя, то есть Гретхен Продай Яйцо, ха-ха. В общем, мы, ведьмы, все знаем. И прошлое, и настоящее, и будущее. Правда, прошлое и будущее мы видим как бы в тумане, но для нашей работы этой резкости вполне достаточно. Так вот, твой Худосоков, в прошлой жизни был карибским попугаем, а в нынешней жизни является графом Людвигом ван Шикамурой, который живет в своем родовом замке в швейцарских Альпах. Никто не знает, чем он занимается...
– Даже ты? – поинтересовалась София, решив при случае спросить ведьму почему ее зовут Гретхен Продай Яйцо.
– Не знала, пока ты не спросила. А сейчас знаю. Он... Он занимается... хм... психологическими опытами... И иногда – химическими... Пытается найти снадобье, которое смогло бы превращать людей в безвольных исполнителей его воли...
– Гм... – задумалась София. – Зомберов, значит, изобретает...
– Ничто не ново под луной. Ваша Ирина Ивановна Большакова не первая и не последняя. Заиметь команду людей, которая бездумно выполнит любое поручение – это мечта каждого человека...
– Мечта изнанки каждого человека... – вздохнула девушка. – А любимая женщина у него есть?
– У таких людей не может быть любимых женщин... У него была привычная женщина... А теперь есть десять-пятнадцать девушек-пленниц, которых он держит в подземелье.
– А ты сможешь ему понравиться так, чтобы можно было манипулировать им?
– В принципе, да.
– А сможешь ты погубить его вечную душу?
– Этот вопрос не ко мне, этот вопрос к шарлатанам... – усмехнулась ведьма.
– Я не шучу...
– Есть несколько способов... Во-первых, ее можно отправить в нирвану, но для этого нужно собственное желание. А во-вторых, довести до самоубийства... А для этого нужно мое желание.
– Я согласна! – ответила София и забегала глазами по избушке. Как вы думаете, что она искала? Правильно! Метлу и ступу.
Приземлившись в швейцарских Альпах, София спрятала летательный аппарат в дупле огромного дуба, прикрыла его сеном и пошла в горы собирать травы и другие природные компоненты приворотного зелья. Она не спешила – у многих колдуний и ведьм такие зелья имеют лишь эффект плацебо, и все потому, что они, торопясь, нарушают технологию сбора, ферментации и смешивания. Каждую травинку она срывала, представляя, как вещества ее
Собрав необходимые травы и коренья, девушка измельчила их при полной луне, тщательно смешала и, завернув в чистую тряпицу, спрятала под трусики (ну, не спрятала, а вложила как подкладку). Потом она начала ловить всякую живность и собирать то, что эта живность время от времени из себя исторгает. Когда и эти компоненты приворотного зелья были собраны и должным образом приготовлены, София смешала их, завернула в чистую тряпочку и спрятала под... – не бросайте в меня камни – под стельку своего правого башмачка. Затем София... ну, понимаете, для зелья нужно было собрать немного ночной урины [34] ...
34
Желающие получить подробное руководство по составлению приворотного зелья могут обратиться к автору. Эффект гарантируется.
Когда снадобье было готово, Гретхен Продай Яйцо, решила испробовать его в ближайшей деревни. Но эксперимент вылился в сплошной конфуз. Увидев Софию, все парни деревни без всякого снадобья моментально забыли о своих краснощеких и толстомордых невестах и начали по-сельски настырно приставать к пришелице. Гретхен Продай Яйцо хоть и была начеку, но ноги унесла едва.
...В замке графа Людвига ван Шикамура Гретхен Продай Яйцо появилась, как и полагается ведьме, неожиданно и эффектно.
...Была весна и ночь. Граф Людвиг ван Шикамура стоял у окна библиотеки в романтическом настроении и смотрел, как ливень пытается разбить гранитную брусчатку, выстилающую внутренний дворик замка. Стоял и читал танку пра-пра-пра-прадедушки Отихоти Мицуне:
Покоя не могу найти я и во сне,
С тревожной думой не могу расстаться...
Весна и ночь...
Граф не дочитал стихотворения – его ослепила молния, затем раскат гром заставил его вздрогнуть. Второй разряд небесного электричества уже не застал его врасплох. Когда глаза привыкли к восстановившейся темноте, посереди дворика он увидел белое пятно. Библиотека располагалась на третьем этаже, и граф не сразу понял, что внизу лежит девушка. Насквозь промокшая – сквозь ставшую прозрачной от влаги ткань белого платья были видны округлые груди с большими сосками, умильный треугольник лобка, стройные бедра, маленькая ножка с очаровательной ступней... "Она лежит на брусчатке как одинокий цветок вишни... Интересно, какова у нее попочка..." – подумал граф и оперся лбом об оконное стекло. Сразу стало приятно – холод стекла проникал в голову, освежая мысли и чувства.
"Но снится
Мне, что начали цветы повсюду осыпаться..."
– закончил граф танку и пошел в химическую лабораторию, из окна которой можно было бы оценить попочку по-прежнему неподвижно лежавшей девушки.
Ему не удалось дойти до химической лаборатории – в коридоре он наткнулся на сутулого палача Скрибония Катилину, который исполнял также обязанности тюремщика ввиду недавней скоропостижной смерти последнего. Катилина выглядел виноватым, и граф понял, что малютка Лилу не дожила до своей пятницы. В досаде граф покачал головой и, на минуту впившись глазами в простодушные глаза палача, медленно выдавил: