Сердце фейри

Хамм Эмма

— Он не должен быть один. Он это не заслужил.

Глава вторая

Близнецы

Ветка отлетела и ударила Сорчу по лицу. Она вздрогнула, еще прутик дернул ее за волосы, и она заскулила. Она замерла, пытаясь выпутаться, шумно дыша.

Деревья тянули ее за кудри тонкими ветками, царапали кожу. Ее платье цеплялось за ветки внизу, руки путались в лозах.

— Я не хочу злиться, — прорычала она. — Это понятно! Мужчина мне не указ.

Гнев

вспыхнул от воспоминаний. Даже ее поход по лесу не прогнал красный туман гнева с глаз. Как он посмел предложить ей молчать, а потом предлагать брак? Он безумен!

— Пустите! — пыхтела она. — Я спокойна!

Но ее снова с силой дернули.

Сорча медленно вдохнула. Ее щеки надулись, она преувеличивала движения.

— Видите? Я не злюсь и не буду портить место своим… — она скривилась. — Своими проблемами.

Как она забыла? Место было священным, убежищем для нуждающихся, и тут она кипела от гнева, он был плащом на ее плечах.

Она смущенно опустила голову.

— Приношу извинения. Я не буду больше так ошибаться.

Деревья стонали с одобрением. Она покачала головой, волосы выскользнули из ловушек ветвей и листьев. Кудри ударили ее по щекам, не спутанные. Ее платье опустилось у ног, плащ покачивался от внезапной свободы.

Ее губы изогнулись в мягкой улыбке.

— Я выучила урок, Дану, я его запомню.

Отодвинув ветку, она вышла на поляну. Зеленый мох покрывал землю до камней в центре. Художник вырезал трискель давным-давно. Три завитка соединялись и слабо сияли на граните. Вода бурлила меж камней, она сгладила их, сделав идеально круглыми.

Сорча ощущала тепло фейри здесь. Эффекты магии и природы заставляли гореть острые кончики ее ушей.

Она сняла мешок с плеча и разложила подношения на камнях.

— Великая мать старины, я принесла дары от тех, кто ищет помощи. Эйлин, Этна и Нора оставили мед, лаванду и медовуху, — Сорча касалась предметов. — Я принесла заколку матери. Она сверкает на солнце и напоминает мне это место. Я бы оставила ее, если вы хотите.

Теплый ветер окутал ее. Он поднял ее волосы и подразнил кончик носа. Пыль плясала, бабочки порхали. Их крылья ярко вспыхивали, солнце загоралось на них.

Дану была рада. Сорча отклонила голову к солнцу, его жар успокаивал ее душу. Хоть она была тут, в своем любимом месте, темные мысли все еще возникали в голове.

Было очень много тревог. Кровавые жуки. Папа. Геральт. Сестры. Список продолжался, утягивая ее на дно.

— Дану, — прошептала она, — мой разум полон тревог. Я не ищу помощи, я знаю, ты не всегда даешь ее, но если у тебя будет минутка… выслушай мои страхи.

Воздух на поляне притих, словно кто-то склонился в предвкушении.

Сорча взбодрилась и села на колени, впилась ладонями в мох.

— Жуки заражают людей все быстрее. Мой отец пострадал. Я знаю, как продлить его жизнь, но не могу предотвратить смерть. Боюсь, я лишь оттягиваю неминуемое. Мои сестры не протянут без его помощи. Мужчина, что займет его место, вряд ли будет видеть в них людей. Я

не хочу, чтобы они потеряли работу или дом. Они делают все, чтобы выжить в городе. В их профессии нет стыда, но многие захотят использовать нас, когда отца не станет. Члены Гильдии не слушают. Они сидят в своей бежевой башне и тыкают мертвые тела, пока многие умирают. Они дошли до того, что сказали, что, раз я женщина, я не так умна, как они. У меня нет терпения и выносливости продолжать. Я скажу что-то глупое или наглое, и они никогда не будут слушать. Прошу, великая мать всего и защитника Туата де Дананн, услышь мою мольбу о помощи.

Сорча прижалась лбом к мягкому мху. Она задержала дыхание и ждала, но не думала, что ответ будет. Сколько она не кричала о помощи, фейри игнорировали ее.

Это было не в их природе. Даже если Благой двор был ненадежным, правила не пускали их к людям. Туата де Дананн были выше этих правил. Они были началом и концом всех фейри. Но они не любили людей больше своих собратьев.

Ее сердце громыхало в ушах. Это был смех в лесу? Вряд ли. Но если это был он, то, может, фейри слушали.

Она ждала, колени болели, спина просила выпрямиться. Мох похолодел под ее пальцами, вода блестела на ногтях.

— Прошу, — прошептала она. — Лишь в этот раз услышь меня.

Ветка треснула. Смеха не было, и это было не от ветра. Спина Сорчи напряглась сильнее, она сжала ладонями мох. Могло ли это быть? Дану ответит ей?

Раздался громкий стук, шаги большого существа, что она не видела. Сорча вздрогнула. Поднялся ветер. Его жар обжигал ее плечи и свистел в ушах.

— Женщины не стоят на коленях, дитя.

Голос проник в ее разум острым лезвием. Он был шелестом листьев, звоном меча о щит, хрустом яблока под зубами. Ладони Сорчи задрожали, она поднялась на локти и посмотрела наверх.

Она увидела копыта, что сияли и переходили в людские ноги. Богатая зеленая ткань спускалась на них. Золотой пояс обхватывал круглые бедра.

Женщина была высокой. Такой высокой, что соперничала с деревьями вокруг. Ее грива красных волос тяжело ниспадала на талию, цвет был таким ярким, что глаза Сорчи жгло. Острые углы ее лица были сильными. Зеленые глаза сияли, глядя на Сорчу.

— Ты плохо слышишь, девочка? Встань.

Сорча медленно встала.

— Ты не Дану.

— Не стоит так желать кланяться.

Она все поняла. Копыта, красные волосы, трискель на камнях. Сорча нахмурилась.

— Ты Мака, да?

— А ты в моем храме.

Ее тело напряглось. Было много мифов о Маке, и все заявляли, что она опасна. Сестра Морриган, Мака была известна своей силой на поле боя. Она рисовала на коже, резала всех на своем пути. В историях говорили, что ее лошадь была из огня, и в ее мече были души мертвых.

— Я не хотела оскорбить, — Сорча опустила взгляд. — Прошу прощения. Я уйду.

Клинок на поясе Маки слепил глаза Сорчи. Она подняла руку, задержала дыхание и отпрянула. Каждый шаг уводил ее к свободе и жизни. Перед ней была не добрая фейри.