Сердце горного тролля
Шрифт:
Я погладила кота. Твегги – единственное, что у меня осталось из прошлой жизни. Когда мне пришлось бежать из Альвкеля, кот последовал за мной. Я пыталась его прогнать, не желая, чтобы он разделял со мной безрадостную, нелегкую жизнь и будущее, покрытое мраком. Я хотела, чтобы Твегги остался дома, в тепле и сытости. Люди у нас в городке добрые, отзывчивые и кто-нибудь обязательно приютил бы осиротевшего котейку. У меня же впереди маячила безбрежная неизвестность. Но кот рассудил по-своему. Он не дал себя прогнать, он упорно бежал за мной следом, вопя, как скаженный и просяще заглядывая в глаза, когда
Сейчас, спустя год, я оглядываюсь назад и спрашиваю себя, а стоило ли сомнительное, быстротечное счастье того, что я сделала, чтобы его заполучить? Заслуживали ли Трин с Ларсом того, что я с ними сотворила? А я сама – такую участь? Впрочем, на последний вопрос ответ у меня давно уже был… Заслужила, бесспорно заслужила. Но легче от осознания своей вины мне не было.
Зато моя ненависть к Трин лишилась былой остроты, сгладилась до простой неприязни именно благодаря тому, что ко мне пришло понимание: я сама навлекла на свою голову это несчастье.
Я закрыла глаза и провалилась в прошлое.
…Праздник летнего солнцестояния устраивали в самую короткую ночь в году. Главным символом был огонь. Считалось, что эта стихия способна уберечь от злых духов и даровать тепло и радость миру.
На этот праздник мы каждый год жгли большие костры и спускали со скал горящие колеса. У костров собирались все жители Альвкеля, присоединялись к нам и жители соседних деревень – Видара и Викара. В эту ночь пели песни, танцевали вокруг костров и ели сладкую кашу. А еще можно было пройти так называемый обряд очищения – прыгнуть через костер. Праздник длился до утра, был шумным и радостным, но в этот раз не для меня…
Что-то отвлекло меня от воспоминаний, и я насторожилась.
Рычание! Где-то неподалеку раздалось утробное рычание и похоже уже не в первый раз! Рычание перешло в фырканье, затем раздался глухой вскрик.
Медведь! И человек!
Я опустила на землю выгнувшего спину Твегги и поднялась с пня. Так, вроде звук шел оттуда…
Бесшумно ступая босыми ногами, я двинулась в сторону малинника, оглядываясь по сторонам.
Мне этот зверь не опасен – когтям и зубам медведя не под силу разорвать мою твердую, словно камень серую кожу, скорее уж я сама могу порвать медведя в клочья, но осторожность никогда не бывает лишней. Лучше сначала разобраться, что там происходит. Да и человеческий крик я не могла просто так проигнорировать, хоть люди и приходили сюда исключительно по мою душу, да за тролльими сокровищами.
Вот и этот… пришел. Да нарвался на медведя. А может, это те двое вернуться решили?
Я посмотрела на валяющиеся на поляне копье да топор и покачала головой. Не-ет, эти не вернутся. Значит, кто-то еще пожаловал.
Пройдя еще немного, я наткнулась на медвежонка. Коричневый пушистый комок откатился от меня к дереву, возле которого стоял еще один медвежонок. А чуть дальше я увидела еще двух. Медвежата! Плохи дела того несчастного, чей крик я слышала – ему не посчастливилось наткнуться на медвежье семейство. Медведица ему задаст! Уже задает, судя по звукам.
Тяжело дыша, я вывалилась из ельника и
Я заревела, и медведица медленно повернула голову. Окровавленная пасть ее ощерилась, маленькие глазки с яростью уставились на новую угрозу для ее медвежат, как она, по-видимому, считала. Но поняв, кто перед ней, она испуганно фыркнула, опустилась на четыре лапы и понеслась прочь, ломая малиновые кусты. Следом за ней, поскуливая, покатились четыре мохнатых клубочка.
Я подошла к подранному медведицей человеку. Молодой парень, лет двадцати пяти, не больше. Блуждающий, подернутый пеленой боли взгляд остановился на мне. Глаза его расширились, прошлись по моей фигуре сверху до низу, отчаянным усилием, морщась и кривясь, он попытался приподняться и со стоном повалился обратно на примятую, окровавленную траву. Глаза его закрылись, и он потерял сознание, а из разодранного медведицей бока с новой силой полилась кровь.
Я с досадой всплеснула своими лапищами.
Вот еще заботушка! Он меня убивать пришел, а я теперь его спасай!
Оторвав рукава его рубахи, я кое-как перевязала ему кровоточащий бок. Он застонал сквозь зубы, но в сознание так и не пришел. Легко подхватив его на руки, я быстрым, пружинящим шагом направилась к дому.
Продралась сквозь малинник, споткнулась о брошенное недавним охотником за сокровищами копье, чуть не уронив при этом раненного, выругалась сквозь зубы и потопала дальше. Протиснулась через нагромождение скал, перешагнула весело журчащий ручей и наконец вышла к дому, скрытому с одной стороны крутым обрывистым склоном горы, с трех же других – поросшими мхом валунами и скальными обломками, по-видимому, когда-то в стародавние времена отколовшимися от горы.
Да-да, вопреки расхожему мнению обывателей, убежденных, что тролли непременно должны обитать в пещерах, я жила в настоящем доме. На этот дом я набрела не сразу, довольно долгое время я скиталась в горах, ночуя, где придется. Попробовала пожить и в паре пещер. Но это было совсем не так удобно, как могло бы показаться.
Одна пещера, на которую я набрела по воле случая, имела два входа (или выхода, это уж кому как нравится), была открыта всем ветрам и по ней гуляли сквозняки. Я пробовала заделать один вход камнями, но это не решило проблему – дуть продолжало из оставшихся щелей между камнями. Да и маловата эта пещера была для комфортного проживания.
В другую же пещеру я заселилась, изгнав прежде ее обитателя – медведя. Мишка был этим обстоятельством крайне недоволен, но ему пришлось смириться. А мне пришлось как следует вычистить и вымыть свой новый дом, который давно живущий в нем медведь успел сильно запачкать. Пещера оказалась двухкомнатной, ежели можно так сказать о пещерных хоромах, вход в нее был довольно узкий и низкий, сквозняки не гуляли, зато темно в ней было, хоть глаз выколи. А как ее освещать? Я об этом совсем не подумала! Медведя я изгоняла, освещая себе путь самодельным факелом, а жить-то тут как? Соорудила было очаг из камней и разжигала там огонь, в результате чуть не задохнулась от дыма.