Сердце Греет Холодная Сталь
Шрифт:
— Я говорю так, потому считаю это разумным.
— Жаль, но Мелькор связался мое сердце с тем, что я охраняю. Чары эти нам уже не разорвать. Потому не могу принять твое милосердие. Но на твое милосердие, я отвечу своим. Погаси звездный светильник и заберу жизни лишь твоих спутников. Опустить тебя я, разумеется, не могу, но и зачем тебе уходить? Останься со мной во тьме.
— Твое милосердие я вынужден отклонить.
— Жаль, как жаль. — вздохнул голос из темноты. — Постараюсь не убивать всех сразу. На этом острове совсем не с кем поговорить…
Шорохи
— По секторам разбейтесь! — заорал Кириллов, пытаясь перекричать нарастающий шелест, который распадался на хор голосов.
— Оставайтесь.
— Здесь нет боли.
— Здесь нет печали.
КПВ встряхнулся, чувствуя странную сонливость.
— Ньяль, сделай лампочку поярче! — заорал Марк. — Иначе мы все здесь поляжем!
Тьма вокруг сжимала кольцо. Свет мерк, но хуже всего было другое.
"Так бля…"
КПВ понял, что на пару мгновений будто выпал из реальности. Словно в шестеренки и механизмы мозга сыпанули песку.
"Сука… да чё ж такое…"
— Нет боли.
— Нет страха.
— Только сон.
— Глубокий, вечный сон в шелковых сетях.
КПВ несколько раз моргнул. В темноте мерещились силуэты зверолюдов и эльфов. Одни сидели, привалившись к камням или стенам, другие лежали, третьи висели на нитях паутины. Все они спали с блаженными лицами.
Вдруг наваждение рассеялось.
— И зачем ты это сделал? — спросил шепчущий голос из темноты. — Ты надеешься, что такая жертва тебе поможет?
КПВ обернулся. Ньяль стоял в центре их круга. В одной руке он сжимал постепенно гаснущий звёздный светильник, а в другой.
— Я больше не вижу твоей тьмы, старая паучиха. — усмехнулся жрец и в речи его слышалось фанатичное безумие.
Шепчущие голоса утихли и было отчётливо слышно, как с хлюпающим звуком Ньяль раздавил свой правый глаз, мгновение назад им же вырванный из глазницы.
— Я больше не вижу твоей тьмы и морок теперь мне не страшен. — гордо заявил человек. — И мне не нужны глаза, чтобы видеть истинный свет. — а затем он поднял светильник над головой и произнёс нараспев:
— А Элберет Гилтаниэль
Что видит все мои пути
В темнице ночи, в черной мгле
Надеждой ясною свети
Под сетью сумрачных дорог
Воспрянут земли королей
Два светлых солнечных крыла
На этом берегу морей.
Светильник в его руках засиял выхватывая из темноты десяток метров. Фигуры спящих, что видел КПВ обратились иссохшими телами, закутанным в саваны паутины. Бодрость и рассудок вернулись к людям.
— Блядь, Лестера нет. — сплюнул Марк. — И двоих ваших не хватает.
— Пилять… — вздохнул Морглен.
— Станьте кругом! — Заорал Кириллов.
Нечто двигалось в темноте. Уже не призрачные голоса и шорохи, а вполне материальное и огромное.
— Зря вы это сделали… —
— Внимание… — прошипел Марк. — Она кружит рядом.
КПВ едва успел дернуться, когда из темноты выстрелила черная тень. Один из ньялевцев пошатнулся, его потянуло вперёд. Огромная паучья лапа схватила его и потащила в темноту.
КПВ и Эол успели ударить по конечности, но хитиновая броня выдержала удар. Тварь отпустила жертву, однако полукровка упал слишком близко к границе тьмы. Тут же вынырнула другая конечность, утаскивая несчастного во мрак. Короткий крик и тишина.
"Четырнадцать минус четыре. Хуевая арифметика. А мы её даже не задели".
Огромная, сильная, умная тварь, защищённая бронёй и покровом тьмы.
— Сомкнуться! — призвал Марк. Он хотел сказать ещё что-то, но получил из темноты в бок. Крючок на конце паучей лапы уже захватил его, однако Грани сработал отлично.
Своей ручищей гном схватил Крысобоя за пояс, не дав упасть, а ловким маневром древка топора отцепил крючок. КПВ огрел лапу секирой полэкса, но конечность просто дернуло вниз и она ушла обратно в темноту.
— Жаль, как жаль… — произнес голос существа. — Я бы хотела подольше с вами поговорить, но теперь придется довольно быстро убить вас всех.
"Умная и осторожная, гадина. Так и будет нас раздергивать, пока не посыпимся".
Надо было срочно что-то изобретать.
"Попытаться ухватиться за ее лапу… Надо зафиксировать и ебануть. Иначе брони не пробить".
Однако неожиданно свет в руках Ньяля стал ещё ярче. Жрец замер с безумной улыбкой, залитый собственной кровью. Благоговейным и вдохновенным голосом он пропел ещё куплет. Слова его звучали так, что никакой иной шум не мог их заглушить.
— А Элберет Гилтониэль
С небес глядящая насквозь
Открой ворота облаков
Сиянью синих звездных слез
Кто поглядит под пепел лет?
Мой путь далек на сотни лиг
Но сердце остается здесь
На этом берегу земли…
Сфера магического сияния расширилась на ещё пару десятков метров, уже доставая потолок храма. Люди наконец увидели своего врага.
"Бля…"
Тушка была размером с чёртов автобус. Высотой паучиха достигала метров трех-четырех. Рост менялся так как она могла прижиматься к полу или подниматься на восьми лапах. Каждая конечность длинной метра три с хреном и заканчивалась парой крючков. Паучиха держалась на четырех из них, а остальные были подняты, готовые к ударам. Для своих размеров она двигалась ловко и очень резко. Тьму вокруг твари свет не рассеял целиком. Мрак клубился около паучихи словно туман, закручиваясь и рисуя странные узоры. На несколько секунд из тьмы сложился силуэт высокой женщины, сидящей на спине чудовища.