Сердце из стекла
Шрифт:
Но Кассиан пообещал мне, что найдет того, кто убил Эрика. И это казалось странным, но я верила ему.
Чаще всего Кассиан появлялся в спальне после полуночи. Злой и уставший. Со следами крови на руках. Иногда она была его собственной, но чаще всего – нет. Его одежда пахла морозным ночным воздухом, табаком и дешёвыми женскими духами…
И первое, что он делал, когда приходил, это сгребал меня в охапку – спящую или бодрствующую – и жадно целовал.
Входя в спальню, он словно становился иным. На шее – запах пороха,
Даже сейчас, готовясь к праздничному вечеру в доме Хаспетов, я ловила себя на мысли, что жду его появления на пороге спальни.
Рассматривала свое отражение в свете торшера, стоящего у зеркала, и пыталась понять, что изменилось в моей внешности.
Мне показалось, что я стала какой-то другой… В глазах появился странный блеск. На бледных щеках – лёгкий румянец.
– Это все просто игра воображения, – наконец отмахнулась я и принялась сражаться с застёжками на своем фиолетовом пышном платье, выбранном мной для выхода. Пыхтела, проклинала модельера за неудобство, и когда в конце концов решила надеть что-нибудь другое, за моей спиной раздался низкий голос Кассиана.
– Дежавю, – протянул он хрипло.
Я уставилась в отражение, глядя как медленной поступью хищника он подкрадывается ко мне сзади. Выглядел он, как мечта любой женщины. Запах потрясающего мужского парфюма заполнил комнату. Дорогой черный костюм подчеркивал все достоинства его мощной фигуры. А пронзительный взгляд черных глаз, казалось, был способен сжечь любое женское платье.
– Я не могу его застегнуть, – пожаловалась я, когда он остановился за моей спиной. – Поможешь?
– Я предпочитаю снимать с тебя одежду, – его горячее дыхание коснулось моей щеки.
– Тогда может и не стоит сейчас никуда идти?
Мне, по правде говоря, действительно не хотелось разрушать эту иллюзию мира между мной и Кассианом. Ведь я понимала, что он идёт на этот праздник отнюдь не из добрых побуждений.
– Надо идти, Эви, – он мгновенно подтвердил мою догадку.
Его ловкие пальцы принялись сражаться с застёжками на платье, пока я изучала глазами его лицо, пытаясь понять истинную причину.
– Ты ведь никого не убьешь? – вырвалось у меня.
Кассиан поднял на меня глаза, и наши взгляды столкнулись в отражении. Он молчал. В омуте его черных глаз застыла опасность.
– Что ты задумал, Кассиан?
Ответом мне снова стало молчание. И я закрыла глаза, понимая, что сейчас не хочу принимать эту новость.
Хотя было ли это новостью для меня? Ведь я отлично знала, что из себя представляет Кассиан Эвельдор.
А когда его горячие губы нежно коснулись моего плеча, я стиснула зубы, чтобы сдержать эмоции. Мне так не хотелось заканчивать это маленькое перемирие. Хотелось хотя бы на секунду поверить в то, что он может быть другим…
Почувствовав, как на мою шею лег холодный камень, я вздрогнула и открыла глаза.
– Кассиан, что
– Это подарок, – перебил меня он, застегивая тонкую золотую цепочку.
Я же не сводила взгляд с огромного ограненного алмаза в виде сердца. Его грани сверкали, пропуская через себя свет от торшера. И казалось, были способны загипнотизировать даже слепого.
– Зачем? – вырвалось у меня, хотя я понимала его порыв.
– Возвращаю то, что уничтожил.
– Ты уничтожил память, Кассиан. А не простое украшение. Тот медальон сделал мне Эрик, и он был для меня дороже любых алмазов.
Наши взгляды снова схлестнулись.
Кассиан склонился к моему виску и запечатлел там поцелуй.
– Здесь должна жить память, Эви. Запомни. А ещё здесь, – его горячая ладонь уверенно скользнула в вырез моего платья и накрыла область сердца. – Не придавай вещам большого значения. При виде их ты не испытаешь ничего, кроме боли и тоски. А вот память услужливо будет подкидывать тебе пусть и грустные, но добрые воспоминания.
– А что живёт у тебя в воспоминаниях?
– Ничего. Мне особо нечего вспомнить.
Мы оба понизили голос почти до шёпота. Словно делились маленькими откровениями. И пусть Кассиан не рассказывал мне напрямую о том, что живёт у него внутри, но я чувствовала, что он сейчас не пытается от меня закрыться.
– Знаешь, бабушка часто говорила нам с Эриком, что сердца людей на самом деле состоят из хрупкого стекла. И каждое брошенное бездумно слово, подлый поступок, потеря, предательство оставляют там мелкие трещины. Чем тоньше стекло, тем проще нанести удар… Но однажды у любого может наступить предел. Когда сердце настолько усыпано трещинами, что оно просто разбивается вдребезги и больше ничего не чувствует. Ни боли, ни страданий… Остаётся просто странная тяжесть, словно туда поместили холодный камень.
– Твоя бабушка знала толк в жизни, – усмехнулся Кассиан, и я уловила в его глазах промелькнувшую усталость. – Поэтому Эрик сделал тебе украшение из стекла?
– Да, – странная тоска снова поселилась в груди, но когда Кассиан притянул меня к себе ближе, заставляя опереться спиной на его грудь мне стало на удивление спокойнее.
– Тебе не подходило то украшение, – его губы коснулись моего уха, но он не прерывал ни на секунду нашу зрительную связь. – Твое сердце, Эвелин Люваль, больше похоже на алмаз.
Я повернула голову и губы Кассиана тут же накрыли мои. Мужская ладонь, путешествующая в вырезе платья, тоже пришла в движение, но резко исчезла…
– Пошли, – он прервал поцелуй под мой недовольный стон. – Иначе мы опоздаем на семейное торжество, – добавил Кассиан с едва уловимым ехидством в голосе.
– Кассиан, я прошу… Не убивай никого.
– Не думай о том, что не в силах изменить, – он легонько подтолкнул меня к двери. – Ведь ты же умница?
22.1
<