Сердце Изгоя

Шульц Гектор

— Смотрите. Порядка нет, на первый взгляд. Но если взять первый символ за основу, то он начнет выстраиваться.

— То есть?

— Как и любая тайнопись, огамические руны призваны запутать непосвященного. Первые два символа читаются слева направо, следующие два сверху вниз. И рождается порядок, — воскликнул Фил, обводя руны карандашом. — Вот ключ!

— Красный, шип, страх, убийство, — прочла девушка обведенные Филом символы.

— Добавьте те, которые находятся с другой стороны шкатулки, — буркнул тот, держа наготове бумагу и карандаш.

— Земля и пламя, — прочла девушка.

— Микаэла, подай, пожалуйста, том с валийскими заклинаниями, — попросил Фил. Заинтригованная вампирша протянул ему книгу и подсела

ближе. — Вот, почти дословный перевод, если брать во внимание валийский.

— «Кровь доброй воли пробудит меня», — прочитала Анна и, закусив губу, нахмурилась.

— Погоди. Разве ты не поняла? — всполошилась Микаэла и, вскочив из-за стола, бросилась к шкафам. Она вернулась довольно быстро, неся в руках пыльный свиток. Сдув с него пыль, вампирша положила свиток на стол, и ткнула пальцем в изображение высокого старика, который горбился и с ненавистью смотрел на других высоких, которые стояли небольшой группой вдалеке.

— Первый проклятый семьей, — прошептала Анна, с ужасом глядя на шкатулку. — Микаэла…

— Именно. Это проклятая реликвия. Сердце Изгоя, — радостно воскликнула Микаэла и тут же поникла. — И это дерьмовые новости. Очень дерьмовые.

— Что это значит? — тихо спросил Фил, когда Анна и Микаэла замолчали. На лбу модницы даже появились морщинки, а улыбка превратилась в гневную гримаску.

— Это сердце проклятого, человечек, — ответила Микаэла. — Первого, кто пошел против воли главы семьи.

— Давным-давно вампиры не делились на семьи, — пояснила Анна, вставая со стула. Фил невольно залюбовался её красотой, а потом поник, поймав ехидный взгляд Микаэлы. — Все были одной большой семьей. Семьей Акуалитас. Это было задолго до того, как человечество появилось на планете. Главой семьи был Рамиэль, первый вампир, способный контролировать энергию земли. Он был мудрым и справедливым правителем, который первым пошел на контакт с человечеством, справедливо рассудив, что обе расы способны мирно сосуществовать, но это многим не понравилось. Особенно его брату Беллариэлю. Младший, он был лишен возможности когда-нибудь наследовать трон семьи. Злоба и зависть медленно завладевали его сердцем, пока не завладели окончательно. Тогда Беллариэль восстал против Рамиэля, смутил ума других высших вампиров и подчинил себе их души. Он считал, что только вампиры должны править, а человечеству отводилась роль скота. К сожалению, его многие поддержали. Вняли льстивым речам и поднялись против главы семьи. Тогда наступила первая Алая ночь.

— Алая ночь? — переспросил Фил, когда Анна замолчала.

— Брат пошел войной на брата. Тьма спустилась на землю и царила сорок дней. Реки поднялись выше берегов, и вода была красной от крови, — без тени издевки процитировала Микаэла. Бледная кожа вампирши, казалось, стала еще белее, и даже воздух в подвале вдруг стал спертым и тяжелым.

— Человечество чуть не погибло в этой войне. Половина всех живых стала кормом для армий Беллариэля, который обезумел и топил в крови целые города, — продолжила Анна, опершись плечом о шкаф с книгами. — Тогда Рамиэль пожертвовал бессмертием, чтобы остановить безумного брата. Он расколол узы семьи и изгнал Беллариэля, а также всех, кто служил ему. Семья распалась, и вампиры утратили бессмертие. Беллариэль и его сторонники покинули эти земли, и, казалось, исчезли в тени времен.

— Но он вернулся. Вернулся еще злее и могущественнее, чем раньше, — вздохнула Микаэла, вертя в руках бокал с вином. Фил даже подивиться не успел, когда это она успела разжиться алкоголем, как библиотекарь продолжила рассказ Анны. Было видно, насколько им тяжело рассказывать о грязных страницах своей истории. — Беллариэль тоже научился использовать энергию, черпая её из самого центра Земли. Земля стонала и проклинала тех, кому дала приют. Потопы, войны, ураганы — все это свидетельства её гнева на жадность живущих.

— И наступила

вторая Алая ночь, — кивнула Анна, когда Микаэла замолчала и залпом выпила вино. — Продлилась она сто двадцать дней и человечество уменьшилось на треть, став кормом для армий. Рамиэль с тяжелым сердцем дал добро на то, чтобы его войны тоже забирали жизнь людей, чтобы спасти свою собственную. В последней битве братья сошлись лицом к лицу и Рамиэль победил, пронзив сердце Беллариэля. Но энергия, которая бурлила в сердце проклятого, не дала ему умереть. Тогда Рамиэль сотворил эту шкатулку, вложил в неё сердце брата и проклял Беллариэля. Всех, кто поддерживал брата, он тоже проклял и изгнал из семьи. Сказал он тогда: «Как нет дома у безродной шавки, так нет его и у вас. Недостойны вы носить лики, данные вам отцами, но достойны печати, которая вечно будет напоминать вам и вашим наследникам о грехах ваших. И пусть глаза ваши горят оранжевым пламенем предательства, которое сожгло ваши сердца и души. И пусть лики ваши станут подобными вашим сердцам и душам. И нет вам прощения за то, что вы совершили. Ни одна семья не примет вас под свой кров и даже скот, которым вы кормились, откажет вам в приюте». После этого Рамиэль отправился в странствие и спрятал шкатулку с сердцем брата в недрах земли. Но Беллариэль успел выкрикнуть последнее пророчество перед смертью. Черное пророчество, предрекающее конец всем. Оно гласило, что «Настанет день, что будет подобен ночи, когда скот прольет свою кровь в мою честь. Изгои обретут семью, а те, кто её имели — потеряют. И настанет новая Алая ночь, которая продлится вечность».

— Изгои ушли и на земле воцарился мир, но все знали, что новая Алая ночь маячит на горизонте, — мрачно буркнула Микаэла, косо посмотрев на Фила. — Никто не догадывался, что скот займет место вампиров. Алая ночь продлилась двести лет и род вампиров оказался почти истребленным. От могучих армий остались жалкие кучки. Древние замки, стоявшие на земле тысячелетия, были сожжены и разграблены. Лишь немногие уцелели в то страшное время. Да, человечек. Вампиров и им сочувствующих обвиняли в колдовстве и черной магии, их сжигали на кострах, топили в реках и разрывали на части лошадьми. Насиловали женщин и забивали камнями детей, которые тщетно молили о пощаде.

— Рамиэль пожертвовал собой, чтобы остальные могли спастись, — играя желваками, продолжила Анна. — Он сгорел на костре, и семья Акуалитас исчезла в бушующем пламени. И вампиры ушли, затаились в дремучих чащах, прятались и убивали каждого, кто проникал в их мир. Алая ночь закончилась, и настал новый день. И пришли новые семьи, в чьих глазах больше не было благородного золота Рамиэля. Был серый дождь, яростный изумруд, молчаливая тьма, льдяная синева и мрачный багрянец. Кто-то ненавидел человечество за их зверства, кто-то осуждал, а кто-то принимал, но не мог простить. Новые семьи затаились, они не горели желанием открываться людям, помня о том, что принесла с собой третья Алая ночь. Они вернулись на руины старой жизни и построили новую жизнь, о которой человечество даже не догадывается. Воспоминания со временем превратились в легенды, легенды в мифы, а потом и вовсе стали красивой сказкой. Но изгои по крупицам собирали любую доступную информацию, они изучали древние артефакты и искали проклятую реликвию. Сердце Беллариэля. Они жаждали мести.

— И они его нашли, — от мрачного голоса Владимира вздрогнули все. Фил, облизнув пересохшие губы, вскочил со стула, как и Микаэла, которая смущенно забегала глазками, не желая встречаться взглядом с главой семьи.

— Отец? — тихо спросила Анна, подходя ближе.

— Петр выкрал его у Репробари, — он ласково прикоснулся к руке дочери и с горечью добавил. — Ценой своей жизни.

Анна лишь слабо стиснула зубы, но её лицо даже не дрогнуло, когда она поняла смысл сказанного. Владимир, подойдя к столу, взял в руки шкатулку и с ненавистью посмотрел на черное дерево.