Сердце Кайсара. Пустыня. Найти свой путь

Где-то вне времени, вне пространства и понимания жизни, среди пустынного черного неба, усыпанного яркими блестками далеких звезд. В большом зале, окруженном безграничной темнотой ночного неба, у черной мраморной чаши стояла девушка в легком белом струящемся платье. Все в ее позе говорило о ее легкости, выдавая юность этого создания. Она опиралась руками на гладкие борта сосуда и внимательно вглядывалась в ее содержимое. Однако если заглянуть в ее глаза, полные вечной мудрости, которые не упускали ни единой детали, можно было усомниться в том, что она настолько юна

как кажется. Ее лицо выражало недовольство, а тонкие губы превратились в едва заметную полоску от досады.

«Все впустую» подумала она. Ее любимый муж не досмотрел за миром, который был так близок к тому, что она создавала с такой тщательностью, вкладывала в него всю свою душу и силы. Какой же было невероятной глупостью создать мир настолько близко, раз теперь грань между ними настолько тонкая, и человеческий маг утащил одно из лучших творений из ее мира.

— А главное зачем? — возмутилась, сверкнув глазами. — Сделать из него сторожевого пса! — губы растянулись в зловещей улыбке. — Эх, дорогой, ты еще не видел, каким вырастет этот мальчик. Тогда тебе будет особенно приятно сходство с ним.' — злобно рассмеялась.

Богиня Ибадат наблюдала за маленьким мальчиком, сидящим на полу лаборатории замка. Он не плакал, не кричал. Просто молча наблюдал за происходящим. В этот самый миг тут ее озарила мысль, которая отразилась на ее лице самодовольной улыбкой. Немного постояла у чаши, тихо постукивая в задумчивости длинными ноготочками о камень, и приняла окончательное решение.

— Что ж заберу у тебя этот мир! — ее взгляд стал холодным — Нет, не заберу, ты мне его сам подаришь. — под сводами зала пронесся ее глубокий грудной смех. Провела над чашей рукой, словно перелистывая страницы. Прижала руки к груди. И тепло улыбнулась. — Пока побудешь здесь, моя девочка, а потом придешь к нему. — с грустью посмотрела на сосуд. Ведь у нее были такие планы на эту пару. — Прости, будет больно, но я тебя не оставлю.

Голубой шарик света, выпущенный из руки Богини с тихим плеском, упал в сосуд.

Ибадат отряхнула руки, поправила несуществующие складки платья, развернулась и вышла из зала. Ей еще следовало поскорее найти своего мужа и очень доступно объяснить, в чем именно он был не прав. Объяснить так, чтобы он обязательно подарил ей этот мир…

Поздний вечер. Полумрак жарко натопленной избы. Над изголовьем кровати испускали терпкий аромат пучки свежесобранных трав. На кровати сидела девушка и плела толстую косу. В темноте было не различить цвета ее волос, но я точно знала, что они цвета скорлупок лесного ореха. А еще я знала, что девушка очень этим гордится. Особенно ей нравилось, что ее возлюбленный — Охнер, возвращаясь с охоты, приносит для нее эти орешки. Вкус у них ужасный, но если добавить мякоть нескольких орешков в кашу, то каша становится сладкой.

За перегородкой сопел отец, завтра он поднимется очень рано. Достанет поспевшую кашу из печи, бросит в нее последние орешки. А после плотного завтрака направится во главе своего отряда на встречу людям Охнера возвращающимся с охоты.

Я вздохнула. Последнее время стало совсем не спокойно. Очень много нападений на приграничные поселения. Главное, чтобы с отцом и Охнером ничего не случилось. Перекинув доплетенную косу на спину, легла под

пестрое одеяло и закрыла глаза. Завтра рано вставать.

Резко открыла глаза. В ноябрьской ночи не поймешь, еще поздно или уже рано. Привычным движение взяла мобильный телефон. Высветившиеся цифры на экране не радовали, до будильника пятнадцать минут. Муж тихо спал рядом. В коридоре раздались шаги свекрови. Что-то она сегодня рано. Решила, что не стоит лежать дальше, смысла в кровати эти минуты не принесут, да и вроде выспалась. Поцеловала мужа, в ответ получила порцию сонного ворчания. Раз уж проснулась, лучше помоюсь сейчас, а не поздно вечером.

Приняв душ и высушив волосы феном, вышла на кухню к свекрови. Раиса Семеновна — заместитель главы нашего района сейчас сидела за кухонным столом в шелковом халате с бигуди в волосах и наносила свой «боевой» раскрас.

— Доброе утро, Раиса Семеновна.

— Ты чего с утра расшумелась? А если Ромочку разбудишь? — Ромочку и оркестром в это время не поднять. Но отвечать женщине не стала. Мой ответ она не ждала. — Совсем ты о нем не думаешь. У Ромочки важное совещание сегодня.

О Ромином совещании я прекрасно помнила. Со вчера приготовлены чистые отутюженные вещи. В опровержение слов об отсутствии заботы поставила на плиту чайник, достала из холодильника кусок вяленого мяса и Ромин любимый сыр. Попутно включила кофеварку для свекрови. Пока готовился кофе и грелся чайник, нарезала бутерброды для мужа. Выложила их на тарелке и накрыла крышкой. За столько лет жизни в этом доме, абсолютно все делала не задумываясь.

Налила кофе в кружку и подала женщине. На это получила очередное замечание.

— Толку от тебя никакого. Работы нормальной нет, дома ничего не делаешь, даже детей родить не можешь.

Мой ответ опять же не требовался, спорить с Раисой Семеновной себе дороже. Да и слушаю я это уже десять лет. Молча налила кипяток в заварочный чайник, поставила рядом с тарелкой с бутербродами, туда же поставила пустую Ромину кружку.

Посмотрев на настенные часы, поняла, что уже пора одеваться на работу. Убрав за собой на кухне, пришла в нашу с Ромой комнату. Как и ожидалось, муж крепко спал. Быстро одевшись в просторный и теплый свитер и джинсы, стала его будить.

— Рома, просыпайся. — Потрясла мужа за плечо. — Рома, проспишь.

— Шурка, ну пять минут.

— Рома у меня нет пяти минут. Просыпайся.

Наконец-то муж, пыхтя и сопя сел на край кровати, осмотревшись осоловело по сторонам, сонно почесал свое пузико. Раньше он был стройным и статным. Загляденье и любовь всех девчонок института. К тридцати годам статности добавилось, как и жирочка. Но заниматься спортом Рома категорически отказывался. Времени у него нет.

— Рома, я пошла.

Ответом мне было невнятное «угу». Поцеловав мужа в щеку, получила более внятное:

— Шурка, ну не люблю я это с утра.

Конец фразы я слушала уже в коридоре, быстро нырнула в зимние сапоги и пуховик. Прихватив свою сумку, шапку и варежки выскочила в тамбур. Лифт пришел быстро, я даже шапку надеть не успела. Створки дверей разъехались, и я встретилась взглядом со своим отражением в зеркале. Нажав кнопку первого этажа, надела шапку, посмотрела на торчащие из-под нее кончики коротко остриженных волос. Когда-то у меня была такая же роскошная коса, как у Мики.