Сердце королевы

Кашор Кристина

– Порой все устраивается на редкость изящно, ваше величество, – говорил он. – Конечно, когда за дело беремся мы, приходится пользоваться уловками, к тому же наши короли-воры еще живы. Но вы, думаю, ощутите не меньшее удовлетворение, чем мы.

Рядом с ней он казался очень большим – ростом с Тиэля и шире в плечах.

– Сколько

вам лет? – спросила она в лоб, решив, что королевам позволено задавать бестактные вопросы.

– В прошлом месяце исполнилось двадцать семь, ваше величество, – ответил он, кажется, ничуть не оскорбившись.

Значит, они все ровесники: Гиддон, По, Катса, Банн и Раффин.

– Давно вы дружите с Катсой? – Биттерблу ощутила укол возмущения, вспомнив, что Катса с ним не поздоровалась.

– Ох, – задумался он, прикидывая, – пожалуй, лет десять или одиннадцать? Я предложил свои услуги им с Раффином сразу, как они основали Совет. Конечно, я знал о ней и раньше и при дворе видел не раз. Бывало, приходил посмотреть, как она тренируется.

– Получается, вы росли при дворе короля Ранды?

– Владения моей семьи лежат недалеко от замка Ранды, ваше величество. В детстве я проводил при дворе не меньше времени, чем дома. Мой отец при жизни был большим другом Ранды.

– Однако ваши принципы расходились с принципами отца.

Он бросил на нее удивленный взгляд, потом невесело хмыкнул:

– Не так уж сильно, ваше величество.

– Но вы же предпочли интересы Совета интересам Ранды?

– Я вступил в Совет по большей части из восхищения его основательницей, ваше величество. Меня влекли Катса и приключения. Не думаю, чтобы я был особенно предан делу. В то время меня считали одним из самых верных бандитов Ранды.

Биттерблу вспомнила, что Гиддон не входит в число тех, кому доверена правда о Даре По. Вот, значит, почему? Он был бандитом? Но ведь теперь Гиддон стал одним из ближайших друзей По, разве нет? Как человек,

бывший приспешником гнусного короля, сумел освободиться от этой связи, если король еще жив?

– Гиддон, – спросила она, – а сейчас вы преданы делу Совета?

Гиддон взглянул ей в лицо, и она увидела ответ прежде, чем он его произнес.

– Всем сердцем.

Они вышли в тускло освещенное фойе; в высоких серых окнах гремел дождь. По обе стороны двери в боковой стене стояло по воину из монсийской стражи. Биттерблу миновала дверь и оказалась на крытой террасе, выложенной сланцевыми плитами. С террасы открывался вид на поляну, усеянную мокрым львиным зевом. За полосой цветов стояло приземистое каменное здание, из труб которого поднимался дым. Оттуда доносился мелодичный металлический звон разной высоты и темпа, из чего можно было предположить, что поиски кузницы окончились удачно.

– Гиддон, вам не показалось немного грубым, что Катса не поздоровалась сейчас с вами во дворе? Вы ведь уже довольно давно не виделись, разве нет?

Тот встретил ее слова почему-то широченной улыбкой, даже хохотнул:

– Мы с Катсой друг друга недолюбливаем.

– Почему? Что вы ей сделали?

– Отчего же обязательно я?

– А что? Я не права?

– Катса умеет дуться, – сказал Гиддон, все еще ухмыляясь, – годами.

– А мне кажется, что дуетесь как раз вы, – горячо выпалила Биттерблу. – У Катсы преданное сердце. Она не станет никого недолюбливать без причины.

– Ваше величество, – кротко заверил он, – я не желал оскорбить ни вас, ни ее. Всей храбрости, какая есть во мне, я научился у Катсы. Не побоюсь сказать, что ее Совет спас мне жизнь. Я готов работать плечом к плечу с ней – не важно, здоровается она со мной во дворах или нет.

Его тон и слова отрезвили Биттерблу. Она разжала кулаки и вытерла руки о юбку.

Конец ознакомительного фрагмента.