Сердце льва
Шрифт:
После этого принц готов был накинуться и на канцлера, но друзья опять посоветовали выждать еще немного.
— Пусть Лонгчемп еще разок сядет в лужу, — говорили они. — А мы тем временем должным образом настроим народ, чтобы он поддержал вас в вашей борьбе, милорд.
И действительно, отношение англичан к канцлеру ухудшалось с каждым днем. Джону оставалось лишь дождаться, пока народный гнев выплеснется наружу и сметет Лонгчемпа.
Все было разыграно как по нотам.
Джеффри, единокровный брат Джона, которому король запретил появляться в Англии в течение
А Лонгчемп попытался поставить ему препоны.
Сентябрьским утром корабль, на котором плыл Джеффри, причалил в Дувре. Джеффри был сыном Генриха II и некой Хайкены, особы легкого поведения, чьи прелести некогда пленили короля. Правда, ненадолго, но за это время она успела родить Генриху сына и убедила его позаботиться о малютке. Генрих вообще был чадолюбив и не бросал своих незаконнорожденных детей на произвол судьбы. Напротив, он часто говорил, что они преданы ему гораздо больше, чем законные сыновья. И был прав.
Король принес крохотного Джеффри во дворец и велел воспитывать его вместе с принцами и принцессами. Чем вызвал страшное негодование королевы Альенор. Собственно, с этого момента в королевской семье и начались раздоры.
Генрих хорошо относился к Джеффри, а тот просто боготворил отца, и когда законные сыновья восстали против короля, Джеффри был единственным, кто не покинул его и оставался с ним до последнего вздоха. Перед смертью король завещал сделать Джеффри архиепископом Йоркским, и Ричард выполнил последнюю волю отца.
Джеффри был не только набожен, но и храбр, и при жизни отца ему не раз доводилось командовать войском. Такого сына Генрих охотно назначил бы своим наследником, но о том, чтобы передать престол бастарду, разумеется, не могло быть и речи. Но что мог, король всегда для него делал.
Ричард подозревал, что Джеффри все-таки имеет виды на престол, и потому на три года запретил ему появляться в Англии.
Однако перед отплытием короля в Палестину Джеффри пожертвовал на крестовый поход внушительную сумму, а в обмен попросил разрешения вернуться на родину. Ричард постоянно нуждался в деньгах и ради этого был готов на многое. Тем более что ему показалось разумным укрепить свою власть с помощью решительного архиепископа Йоркского — к Лонгчемпу народ и тогда уже относился недоброжелательно.
И Джеффри отправился в Англию.
Но Лонгчемп не знал, что Джеффри купил себе дозволение вернуться, и послал ему запретительное письмо.
Джеффри его проигнорировал, а когда встретившие его в Дувре люди канцлера сообщили, что им велено препроводить его в замок, заявил, что сперва должен подкрепиться на постоялом дворе.
А там он потихоньку переоделся в платье простого слуги и, доскакав до аббатства святого Мартина, попросил убежища.
И неизвестно, как бы все повернулось, но жившая по соседству сестра канцлера, леди Райченда де Клер, взяла и арестовала Джеффри! Она была ужасно возмущена тем, что Джеффри нарушил приказ ее брата. Родственники канцлера были преданы
А как могла благодарная сестра проявить свою признательность благодетелю? Например, схватить его врага. Что она и сделала.
Райченда послала в аббатство солдат. Когда они вломились в церковь, Джеффри молился перед алтарем.
— Вы арестованы! — закричали они. — И должны поехать с нами в Дуврский замок.
Джеффри смерил их холодным взглядом и заявил:
— Никуда я не поеду. Какое право вы имеете меня арестовывать?
— Мы служим канцлеру.
— Не забывайте, — грозно нахмурился Джеффри, — что я священнослужитель и брат короля.
— Тоже мне брат! — хмыкнул капитан. — Зачатый в постели шлюхи…
— … великим королем, — не моргнув глазом, подхватил Джеффри.
— Вы поклялись три года не въезжать в Англию!
— У меня есть разрешение короля.
— Будете доказывать это в суде!
Джеффри схватили и насильно выволокли из аббатства.
На шум сбежались люди, и, увидев, что архиепископа Йоркского везут в темницу Дуврского замка, многие в ужасе осеняли себя крестным знамением. Король Генрих II однажды тяжко согрешил — приказал убить архиепископа Томаса Бекета, и пока не покаялся, в Англии все шло наперекосяк. А тут какой-то простолюдин помыкает архиепископом, сыном самого короля? Нет, это до добра не доведет…
Весть о том, что Джеффри посажен в темницу, с быстротой молнии разнеслась по стране, и имя Томаса Бекета звучало все чаще и чаще. Возмущение канцлером нарастало, и Лонгчемп уже кусал локти, коря сестру за безрассудство. Он спешно отправил в Дувр гонца с приказанием освободить Джеффри.
Принц Джон находился в то время в своем Ланкастерском поместье. Неожиданно к нему приехал епископ Ковентри.
— Ваш брат Джеффри прибыл в Англию, — сурово промолвил он, — и был заточен презренным норманном в Дуврском замке.
— Проклятье! — взбеленился Джон. — Он слишком много на себя берет, этот негодяй.
— Вам не кажется, милорд, что пора бы его проучить?
— Да-да! Разумеется! Как смеет сын раба задержать королевского сына, пусть даже незаконнорожденного?! Да этого наглеца самого надо бросить в темницу. Ну я ему покажу! Да я его прикончу собственными руками!
— Право, милорд, лучше бы вы предоставили это слугам. Вот увидите, они с удовольствием возьмут негодяя в оборот. Ведь теперь даже те, кто долго колебался, приняли вашу сторону.
Джон кивнул.
— Мой дорогой Хью, ты, как всегда, рассуждаешь здраво.
Хью Нанент, епископ Ковентри, предложил:
— Почему бы вам не созвать самых влиятельных баронов, чтобы совместно решить, как поступить с наглым выскочкой?
— Так я и сделаю! Срочно скачем на юг. Я уже выслал туда гонцов. Вильям Маршал наверняка уже там. Он пользуется доверием людей.
— Епископ Линкольнский уже объявил о своей готовности отлучить от церкви всех, кто принимал участие в пленении архиепископа Йоркского.