Сердце мое
Шрифт:
Наконец они оторвались друг от друга. Шелли едва могла стоять на ногах. Ею овладела странная слабость, словно она больше и не чувствовала своего тела. Шелли снова прильнула к Кейну, на этот раз просто боясь упасть. Она не на щутку испугалась, чувствуя, что он нужен ей, безумно нужен — такого с ней еще никогда не было.
— Кейн! — Ее хрипловатый голос был едва слышным. — Кейн, у меня… у меня кружится голова…
Услышав смятение и страх в ее голосе, Кейн был изумлен. Только через несколько мгновений он понял, что, несмотря на то что это был уже не первый их поцелуй, несмотря на сильнейшее желание, несмотря на то что, в конце
— Все в порядке, так надо, ты только не бойся, — прошептал он ей.
И тихонько погладил, стараясь успокоить ее возбужденное тело. Потом он негромко рассмеялся и стал покачивать ее на руках, словно ребенка.
— Не просто в порядке, — добавил он. — Это просто невероятно… Я так счастлив, что не могу этому поверить.
Шелли молча посмотрела ему прямо в глаза, и в ее взгляде Кейн прочитал вопрос, который она не решалась произнести вслух.
— Так всегда происходит с женщиной, если она по-настоящему хочет мужчину. Только тронь — и ты Уже горишь… Настоящий огонь — чистый, страстный и испепеляющий. К тебе прикоснуться — все равно что поджечь сухой куст чапарали…
— А… а у тебя разве не так? Что ты чувствуешь когда я прикасаюсь к тебе?
— А ты прикоснись — и узнаешь!
Кейн взял ее пальцы, тихонько ласкавшие его грудь, и осторожно опустил их ниже… И вот они уже касаются упругого бугорка — средоточия его желания.
— Не бойся, ласка, смелее же, смелее… Поласкай меня чуть-чуть… Зажги меня своим огнем…
Она погладила его — так тихо и нежно, что даже чувствительные кончики ее пальцев едва ощутили эти прикосновения.
Но возбужденная, голодная плоть Кейна оказалась гораздо более восприимчивой, чем пальцы Шелли. Осторожные ласки Шелли воспламенили его, каждый мускул тела напрягся в сладостном упоении. И когда Шелли еще раз нежно провела кончиками пальцев по его телу, Кейн закрыл глаза и задрожал всем телом от удовольствия.
Шелли пристально смотрела на Ремингтона, пытаясь понять, доставляют ли ему подобные интимные прикосновения такую же радость, как и ей самой. Лицо Кейна было сейчас чуть искажено — в другое время Шелли посчитала бы эту гримасу выражением боли. Но в данный момент он явно испытывал удовольствие, его сжатые губы превратились в тончайшую линию. Привстав на цыпочки, Шелли осторожно провела кончиком языка по его лицу. В то же время пальцы ее не переставали ласкать его тело.
Улыбаясь, чуть прищурившись от удовольствия, Шелли наблюдала за Кейном, видела, как он распаляется.
— Ну что, теперь ведь ты от меня уже не убежишь? — хрипловатым голосом спросил ее Кейн.
— Убегу? — Шелли рассмеялась. — Да я едва на ногах держусь…
— Это матушка-природа подсказывает тебе, что настало время ложиться в постель…
— Ты тоже ослабел? — удивилась Шелли. Несмотря на сильнейшее возбуждение, Кейн поцеловал ее в губы очень нежно и бережно. Потом поднял Шелли на руки и медленно понес к кровати.
— Ну, видишь ли, у мужчин все немножко не так. Какое-то время я еще буду сильным, — произнес он, опуская ее на кровать и устраиваясь рядом. — Но могу признаться тебе: каждый раз, когда ты меня целуешь, по всему моему телу проходит огненная дрожь. С головы до пят…
— Знаешь, по-моему, мы сейчас оба слишком слабы, чтобы заниматься любовью, — полушутя-полусерьезно сказала Шелли.
Нежная улыбка на
— Ну, я-то так не думаю, — пробормотал он, расстегивая ее блузку.
— Правда? Ты уверен?.. — начала было Шелли и осеклась, хрипло застонав от наслаждения, когда его пальцы коснулись ее талии.
— Вполне. — Кейн вытащил из ее джинсов блузку. — Видишь ли, как только мы ляжем, то снова почувствуем себя сильными. Очень, очень сильными. И ловкими.
— Ну, тогда надежда только на тебя, — засмеялась Шелли. — Я чувствую себя настолько слабой, что едва могу пошевелить рукой.
И она вздрогнула от страха и наслаждения, когда вслед за блузкой Кейн снял с нее тоненький, ажурный лифчик. Когда пальцы Кейна коснулись ее тела, у Шелли перехватило дыхание.
„Господи, прошу тебя, дай мне сил не вскочить и не, убежать от него, когда он коснется моей груди.»
Шелли ужасно не хотела, чтобы печальный опыт, прошлого и неприятные воспоминания, отравили, цх наслаждение. Она не хотела, чтобы Кейн отвернулся от нее с гневом и болью. Она снова и снова мечтала почувствовать в себе тот необыкновенный, огонь, который зажег в ней Кейн тогда, на пляже, лаская ее груди кончиком языка. В эту минуту она страстно хотела забыть обо всех унижениях тех лет, которые провела вместе со своим бывшим мужем. Сейчас она жаждала пылать в горячих объятиях любовника, полностью отдаваясь ему.
И все же в ту минуту, когда пальцы Кейна коснулись кончиков ее грудей, она вздрогнула и, напрягаясь, затаила дыхание. Уже в следующее мгновение она овладела собой и заставила себя расслабиться и глубоко вздохнуть, но Кейн почувствовал ее состояние. Он так и замер.
— Пожалуйста, ради Бога, только не сердись! — горячо взмолилась Шелли. Из глаз ее потекли слезы, она едва могла говорить. — Это все я, Господи, это все из-за меня, я же говорила тебе, что у меня не очень хорошо с…
Кейн не дал ей договорить, прикоснувшись губами к ее губам. Он целовал ее долго и нежно. При этом его пальцы не переставая ласкали ее соски, и вот уже они напряглись, чуть отвердели, становясь рубиново-алыми.
Шелли почувствовала, как волны огня пробегают по всему ее телу, возбуждая каждую его клеточку — от головы до кончиков пальцев. Выгибаясь от страсти, она желала еще большей близости. И прильнула к Кейну, наслаждаясь ласкающим танцем его пальцев.
— Твой бывший муж просто не хотел, чтобы ты горела, — сказал Кейн, и голос его звучал почти грубо. — Этот мерзавец прекрасно понимал, что ему не справиться с таким пламенем. Я и сам-то не знаю, смогу ли, но, Господи, клянусь, что готов попробовать сию же минуту!
И с этими словами Кейн осторожно коснулся ее прохладных ягодиц, Шелли еще больше выгнулась, а Кейн покрывал поцелуями все ее тело.
— Как мне нравится, что ты загораешься в моих рукак! — признался он.
Шелли почувствовала, как он легонько сжал зубами рубиновый сосок, затем стал целовать его и ласкать языком.
Мир закружился перед ее глазами с удивительной скоростью и куда-то отдалился. В эти минуты она забыла обо всем на свете: о своем неудачном замужестве о бывшем муже, которого она никогда не могла сексуально возбудить так, как Кейна, обо всех своих сомнениях и страхах, о неуверенности в себе как в женщине. Она забыла все и не чувствовала больше ничего, кроме ласки Кейна, нежных движений его горячего языка и губ на ее обнаженной груди.