Сердце моего врага

Глинина Оксана

А мне от чего-то вспомнилась ее сказка. Только какое отношение ко мне имел тот дракон?

Так, незаметно время подоспело к празднествам.

В один прекрасный день Гинго явился раньше обычного и назначил срочный сбор. Собирались мы за тем самым импровизированным столом, за которым готовили и ели.

– Завтра состоится помолвка императора! – начал он, едва мы уселись на лавки.

– Мы это и так знаем! – махнула коротенькой ручкой Игуми. – Все об этом толкуют на каждом углу.

– Да не перебивай ты! –

раздраженно воскликнул Гиго. – Дай договорить!

Женщина только закатила глаза и пожала плечами.

– Так вот! Завтра в город съедется уйма народу не только из империи, но будут гости и из других стран. Поэтому выложитесь по полной. Начиная с сегодняшнего вечера покажите все, на что вы способны. Поговаривают, что правитель с невестой совершат выезд в город при большом параде, если все получится, они будут проезжать мимо нашего выступления. Надо подгадать время так, чтобы выступала именно ты, Джай.

– Но… – я даже растерялась. – Разве стража позволит пускать фейерверки над головами самого императора?

– А ты не выпускай над их головами! – ухмыльнулся мужчина. – Очаруй стражников, пусть подольше постоят да полюбуются. Ты, Игуми, не теряй время зря. Постарайся как можно больше стрясти со зрителей монет, пусть не скупятся.

Карлица только фыркнула, как будто она не знала своей основной задачи. Гинго, не обращая на нее никакого внимания, продолжал:

– Шаваро, чтобы не дремала в это время. Побольше привлекай всяких дурёх из высокородный – они эти штуки магические любят. Гадания там… твой шар, карты, готовь все.

– А мне что делать? – растерянно осведомилась Гвен. – Всем ты раздал задания, а я что – не пригожусь?

– Ты? – Гинго задумчиво посмотрел на свою сестру, история в Хелегае его больше всего подкосила – неспособность уберечь сестру пугала и злила. – Ладно, возможно, кому-то будет интересно посмотреть акробатический номер. Танцуй на своей веревке, только уж постарайся не сильно красоваться на публике и волосы прибери.

– Но тогда это было недоразумение! – воскликнула Гвен. – Неужели ты теперь до конца жизни продержишь меня в фургоне в качестве тумбы на ножках?

– Не продержу, но будь осторожна! Уяснила?

С тем и разошлись. Завтра нас ждал трудный, но не менее интересный день.

Глава 7

Дитар всегда поздно ложился и рано вставал. Но от триумфа возвращения к прежнему высокому рангу, практически не замечал усталости. Да и было не до нее. Неотложные дела напористыми крыльями толкали его вперед, к нему, как в центр водоворота, стекались шпики со всех концов столицы, люди сновали возле него стаей взбаламученных карасей. К тому же здесь не Карпетрия, а императорская резиденция – нет каждодневных вылазок и стычек с непокорными и вечно воинственными, горцами.

Теперь восстание на приграничных территориях казалось сном –

долгим, неприятным, но все-таки сном. Возможно, именно поэтому Дитар старался меньше спать, чтобы сны о Карпетрии как можно реже являлись ему в полуночной духоте пропитанных потом простыней. Воспоминания – дурная штука, которая извечным проклятьем дожидается своего часа, чтобы вцепиться в душу своими ледяными клыками. И только один-единственный проблеск в этом море тьмы – танцовщица в Хелегае, как предвестник добрых перемен. Она являлась под утро, рассеивая, словно пламенем рассвета, своими огненными крыльями тьму, и танцевала только для него – Дитара.

Видение почти поглотило все его кошмары, но горечь вернулась, стоило ему осознать – танцовщицу вряд ли доведется еще раз повстречать.

Кутерьма вокруг помолвки Адаваля так затянула Рене, что они с младшим братом практически перестали видеться. Зато регулярно встречался с ребятами из отряда, которых Дитар личными указами возвратил на места хранителей Колонной залы.

Ингмар, Пьеро и Олигеро были рады возвращению во дворец не меньше, чем сам командир, но так же, как и он, не могли не заметить странности, происходящие с императором.

– Поди, дурак совсем голову потерял от любви! – Ингмар сплюнул себе под ноги, прознав, что император собственной персоной намеревался посетить гадюшник с балаганами на рыночной площади. – И кто, скажите, устраивает помолвки на потеху народу?

Однако, его императорское величество желало побаловать возлюбленную, которая не имела отношения к высокородности. Надо было показать всем и вся, что настоящая любовь не имеет преград в виде происхождения. Порадовать народ, подарив надежду, утихомирить, таким образом, бунты.

– А вы заметили, ребята, – подал голос, обычно скромный, Олигеро. – Дворец заполнился рыжими девицами? Даже служанки рыжие, не говоря уже об окружении леди Иоланты.

– Ага! – подхватил Пьеро. – Еще как заметил! У меня в подружках ходила местная кухарочка – блондинка. Сесиль звали. Хорошо было, когда эта Сесиль приносила на свидания пирожки.

– Знавал я одну Сесиль с её пышками да пирожками. Так, это она тебя и откормила?! – довольно щурясь, заметил Ингмар, компания весело засмеялась. – А я все думаю, на каких таких харчах тебя разнесло?!

– А тебе завидно? – и тут же посерьезнев, Пьеро добавил: – Сесиль больше не работает на кухне. Захожу однажды, а там все как на подбор – рябые, конопатые и рыжие. Нет, я, конечно, не против рыженьких, ты уж извини, Ингмар, против тебя-то я ничего не имею. Но это уже перебор какой-то… с рыжими бабами. Выбора никакого!

– Ну я не девица, чтобы вызывать в ваших сердцах нежный отклик! – крякнул Ингмар, надпив из ковша терпкого кваса. – Но от рыжеволосых девок всех мастей уже у самого рябит в глазах. Хотя двух-трёх я бы пригласил на променад…