Сердце морского короля
Шрифт:
На мгновение Алестар понял, как именно Невису удалось овладеть разумом Руалля и Кари. Голос, будто несущийся со всех сторон, обещал покой, радость, благодать… Сердце Моря отвергло последнего короля Акаланте — ну и пусть! Бездна никого не предает и принимает всех…
«Джиад… — подумал он, сопротивляясь изо всех сил. — Там наверху Джиад, Ираталь, Эргиан… Там мои подданные, целый город!»
Он все-таки высвободил одну руку, однако Невис полоснул по кожаному креплению доспеха, и грудной щиток отлетел в сторону. Миг — и грудь Алестара полоснуло глубоким порезом. Сначала показалось не больно, а потом рану будто обожгло, и Алестар зашипел сквозь зубы.
— Кровь последнего откроет путь! — торжествующе
Арена вздрогнула тяжело и жутко, теперь Алестар это чувствовал всем телом. Перстень на его руке раскалился, золотой ободок жег кожу, а осколок Сердца горел, светясь так же ярко, как пылающее рядом Сердце. И он, в отличие от целой реликвии, Алестару подчинялся.
— Чтоб ты сдох! — выдохнул Алестар, выворачивая руку так, что сустав хрустнул, и направляя алый луч в лицо Невису.
Он никогда никого не убивал силой Сердца. Исцелял, успокаивал вулканы, поднимал ветер и волны. Знал, как прочитать чужой разум. Но не убивал. А вот сейчас пытался изо всех сил.
— Не выйдет, — оскалился Невис. — Я не твой подданный, глупец. Во мне больше нет крови Карианда или Акаланте. Мой владыка — Бездна! Тот, кого она приняла, очищен от власти земных королей. Я вестник Спящих! Голос Бездны! Ключ к смерти ми…ра…
Из его распяленного рта плеснуло ало-черной кровью. Глаза потухли, и Невис тяжело навалился на Алестара. Не понимая и еще не веря, Алестар его спихнул, едва двигая рукой от боли, и увидел, что из груди Невиса торчит кончик лоура, а над Алестаром, так и лежащим на камне, висит растрепанная Кариша с вытаращенными глазами.
— Ты с ума сошла! — закричал Риалас, подплывая к ним и с ужасом глядя на обоих. — Что ты наделала, тварь! Он привел бы нас на трон! Я стал бы королем, а ты — моей королевой! Ты… ты погубила нас!
— Я? — закричала ему в ответ Кариша, не обращая внимания, что Алестар пытается встать, а Арена гудит, и низкий тяжелый звук, от которого дрожат кости, отдается по всему телу. — Это он хотел убить нас всех. Риалас, ты глупец! Он обещал, что я буду женой короля, а какие королевства в мире, который сожрут глубинные? Я не хочу в Бездну! Я хочу жить и править! И чтобы ты любил меня, а не ее, слышишь? Убей этого! Убей его и стань королем Акаланте! Ты королевской крови, Сердце тебе подчинится! Прекрати это все! Ты что, не видишь, мы сейчас умрем, если Арена проснется!
— Все равно умрете, — прохрипел Алестар и ухмыльнулся, глядя на пару ненавидящих лиц, обернувшихся к нему. — Его не учили усмирять вулканы. Что, думаете, быть королем — это сплошное счастье? Мы платим за это своей кровью. Ранней старостью. Смертью. Я же говорил, что тебе достался фальшивый… принц…
Едва не теряя сознание, он дотянулся до Сердца. Взвыл от боли, словно схватил не кристалл, а иглобрюха, разом запустившего ему в ладонь сотню ядовитых иголок. Сердце не признавало его. Отторгало, как чужую кровь или преступника.
— Сделай что-нибудь! — кричала Кариша, с ужасом глядя на него, Риалас беззвучно шевелил губами, и Алестар досадливо поморщился — мешают же.
Можно подумать, он будет больше стараться ради них, чем для своего города.
Перед глазами потемнело, по руке, в которой он держал Сердце, пополз жуткий холод, пугающий гораздо сильнее, чем ожоги. Алестар словно наяву увидел, как Арена под его хвостом разверзается огромным кратером. Как из его глубины поднимается невыносимо яркий, слепящий столп лавы, в котором мгновенно сгорают и он, и Кариша с Невисом, и все живое, что есть в Арене. Как этот столп взметается выше, и вода, соприкасаясь с ним, кипит и испаряется, как жуткое облако пара рвется
Счет шел даже не на минуты, на мгновения. Невису все-таки удалось сделать задуманное, а его кровь, смешавшись с кровью Алестара, все довершила. Сердце Моря обезумело, не зная, кому подчиняться, и Алестар не мог призвать его силу, чтобы успокоить просыпающийся вулкан. А усмирить его с помощью перстня и своей крови не получалось все из-за того же Сердца, сбивающего тонкий поток, идущий от осколка.
«Вулкан не пробудится за несколько минут, — холодно подумал Алестар, рассчитывая то, что происходит вокруг и внизу, как путь между десятками соперников. — Но еще немного, и изменения станут необратимы. Арена постепенно обрушится — ну и глубинные с нею. Но Акаланте! И Джиад с остальными совсем рядом.
Краешком глаза он увидел, как Риалас и Кариша с искаженными страхом лицами бьются в преграду между силовой раковиной и остальным миром. Как в испуге мечется Серый, пытаясь зарыться в песок, обжигаясь и обиженно визжа, словно малек. Салту было жалко, а вот пару мерзавцев — нет. У Алестара даже возникла мысль, что можно прирезать Риаласа и использовать его кровь, но толку? Сердцем управлять все равно не получится, а процесс от выброса силы может пойти быстрее.
Он сел на алтаре, залитом его и Невиса кровью, и вдруг ясно вспомнил, как кидал к этой скале монетку, загадывая желание. Очень ему хотелось быть первым гонщиком Акаланте… «А другое загадать уже нельзя, да? — усмехнулся Алестар, глядя вверх, в туманную пелену преграды. — Ну и ладно. А то ведь я никогда не умел ограничиваться в желаниях чем-то одним. Сейчас начал бы просить спасения для всех, счастья для Джи, а Риаласу и Карише — что-нибудь достойное… Глупо. Сколько сегодня погибло тех, кто был ничем не хуже меня! С чего я взял, что смогу спастись? Потому что я король? Ну, так это дает мне одну-единственную привилегию — погибнуть с гораздо большей пользой, чем кто-то другой. И этого более чем достаточно, если честно. Ты проиграл, Невис. Мир не рухнет, потому что Реголар, отличный друг, верный воин и просто хороший иреназе, так и не выиграл Золотой Жемчуг. Но он определенно обогнал меня в этой гонке и указал нужный путь. Иногда кому-то приходится умереть, чтобы жили остальные… Так что хвост тебе от дохлой селедки, а не глубинных на блюде».
Он сильнее сжал в ладони Сердце Моря, сосредоточенно рассчитывая, что надо успеть сделать. А потом соединил руки, вложив перстень Аусдрангов камнем точно в то место, где на огромном рубине Сердца был скол. Камень для перстня, конечно, огранили, и они не совпали идеально, но этого хватило. Перстень, подчиняющийся ему полностью, вошел в Сердце, как ключ в замок, и открыл вход своему хозяину.
Алестару показалось, что сквозь него прошла молния, ударившая с неба в воду. Ослепительная вспышка залила сознание, он сам стал Сердцем Моря, погрузившись в него так полно, как никогда раньше. Слился с ним, отдаваясь, как должен был, по мысли Невиса, отдаться Бездне… А потом тронул покоренный камень, словно салту, устремляясь вниз, в глубину Арены, щедро тратя силу, утекающую вместе с кровью прямо через Сердце Моря.
Это было как полет на салту, только не сквозь воду, а через чистый огонь, не обжигающий, а ласково принимающий его. Теперь Алестар ясно видел, что сделал его предок, усмиряя Арену, и повторил это, словно исполинский вулкан был спящим зверем, которого грубо разбудили. Чуть вздохнув, Арена снова успокоилась и погрузилась в сон, а ниже, в глубинах, с трудом вообразимых сознанием, колыхнулась черная пелена, скрывающая тех, о ком Алестар боялся даже думать, чтобы не потревожить их обретенной ненадолго опасной силой. Колыхнулась и снова замерла на долгие века, если повезет.