Сердце морского короля
Шрифт:
В огромном зеркале, слегка помутневшем от времени и морской воды, но все еще неплохо отражающем, Джиад видела стройную девушку, не похожую на стража Малкависа решительно ничем. Однажды она уже преобразилась так в день гонок на Арене, но тогда была хотя бы в штанах. А сейчас туника облегала ее ноги до коленей, и обнаженные лодыжки с босыми ступнями выглядели так непривычно!
— Золото и рубины, — сказала Леавара, подбирая ее волосы и несколькими быстрыми взмахами гребня расчесывая их. — Только не на руки! Сегодня ваши руки для обручального браслета! Все остальное на них лишнее.
Ее слова отозвались где-то внутри сладким предвкушением, а ловкие нежные пальцы иреназе тем временем укладывали волосы Джиад
Серьги, тоже из рубинов, оправленных в золото, но не массивные, а изящные, в виде цветков с изогнутыми лепестками… Ожерелье Леавара, подумав, отложила в сторону. Зато застегнула на талии Джиад пояс из плоских золотых звеньев и достала из шкатулки тонкую цепочку, в которой Джиад сначала заподозрила браслет, но, сообразив, покраснела и запротестовала:
— Не надо! Это уже слишком! У нас такое только храмовые танцовщицы носят…
— И наверняка их за это обожают, — лукаво улыбнулась Леавара. — Каи-на, сегодня все будут любоваться вашими ногами! Так покажите, что гордитесь ими, а не стыдитесь своей красоты.
И она застегнула витую цепочку, усыпанную мелкими рубиновыми подвесками, на щиколотке Джиад, удовлетворенно заключив:
— А вот теперь — все. Осталось только лицо!
От служанок, с любопытством наблюдающих за каи-на, послышались восторженные ахи, охи, и Джиад обреченно махнула рукой, разрешая девицам посмотреть. В конце концов, пусть учатся. Вдруг ей придется краситься часто, не просить же каждый раз Леавару. А сама она вряд ли освоит эту премудрость, потому что пробовала как-то, еще в Арубе. Оказалось, что одинаково накрасить оба глаза сложнее, чем попасть ножом в муху с десяти шагов.
Осторожными движениями плотной кисти Леавара покрыла ее лицо тонким слоем какой-то мази, растерла, уже другой кисточкой принялась колдовать над глазами, тронула краской губы и скулы… А потом, пренебрежительно фыркнув на зеркало, подала Джиад свое собственное, небольшое, но чистое.
Затаив дыхание, Джиад смотрела на себя, не слыша, как восхищаются вокруг служанки. О да, Леавара снова сотворила чудо. И на этот раз Джиад желала его всем сердцем! Сегодня она хотела быть настолько красивой, чтобы Алестару в голову не пришло пожалеть о своем выборе. Он уже видел ее разгневанной и несчастной, усталой и злой, мягкой, уверенной, сосредоточенной… Какой угодно, только не желающей ему понравиться. Девушка в зеркале смотрела на мир огромными черными глазами, подведенными смоляной и золотой краской, ее губы манили спелой нежностью, она знала, что прекрасна, и дарила эту красоту щедро и смело, потому что это был день ее торжества. И Джиад на миг закрыла глаза, а потом открыла их и приняла то, что увидела, с радостью и гордостью.
Положив зеркало, она порывисто обняла Леавару, и та счастливо улыбнулась, а Эруви заторопила их обеих:
— Скорее! Нужно успеть, пока не прозвучит колокол!
— Ай, без нас не начнут! — звонко рассмеялась Леавара. — Правда, их там двое, могли бы жениться друг на друге! Я Эргиану даже предложила, когда они с его величеством до утра засиделись над денежными табличками.
— И что принц? — с любопытством спросила Джиад, невольно улыбнувшись.
— Та-а-а-кие испуганные глаза сделал! — протянула Леавара, и обе иреназе расхохотались, даже служанки захихикали, а Леавара, изнемогая от смеха, продолжила: — Сказал, что его величество ему, конечно, дорог… Но хватит и того, что им днем приходится видеть друг друга чаще, чем своих избранных. А если они еще и поженятся… Тогда Эргиан точно не перенесет столько счастья!
— Очень на него похоже, —
Алестар любит ее, в этом нет никаких сомнений. И рядом друзья, первые в ее жизни, настоящие и верные.
Правда, Санлия с Лилайном уплывут на землю сразу после свадьбы, лорд Гленарвиль уже прислал письмо с гарантиями полной безопасности наемника. По злой шутке судьбы невольное предсказание Джиад капитану аусдрангской королевской гвардии сбылось. Она, помнится, советовала гвардейцу не ждать благодарности от тех, кому он столь рьяно служит. Именно так и вышло, его обвинили в смерти Торвальда и казнили, чтобы избавиться от свидетеля, а заодно очистить имя Лилайна. И Джиад, узнав, поймала себя на том, что не сочувствует капитану. Слишком хорошо она помнила, каким увидела Лилайна после пыточных подвалов Аусдранга. А ведь капитан как раз там стражей и заведовал. Понятно, что приказывал палачам Торвальд, но его интересовало лишь то, что Лилайн должен был рассказать, а вот едой и водой несчастных узников обделяли жадные и ленивые гвардейцы с позволения капитана…
Что ж, главное, что посольские грамоты Карраса написаны и подкреплены печатями иреназе, и через надежных людей Лилайн уже купил в Адорвейне дом, причем не на свое имя, а для Санлии, чтобы она чувствовала там себя хозяйкой. И бывшая наложница нетерпеливо ожидала расставания с морем, задержавшись только ради свадебного торжества.
Не переставая весело болтать, Леавара переоделась в тунику, принесенную служанками из ее покоев. Светловолосая и синеглазая иреназе выбрала наряд из многослойного шелка лазурных и бирюзовых тонов. Разумеется, к нему полагались украшения из оправленных в золото сапфиров, а нежное личико Леавары даже без краски сияло свежестью, но она все равно искусно подвела глаза синим.
— Я так жду запечатления! — доверчиво призналась она и тут же смутилась, виновато взглянув на Джиад. — Ой, простите… Я не хотела…
— Ничего, — улыбнулась Джиад. — Люди все равно его не чувствуют, поэтому я ничего не потеряла. Жаль, что Алестару не повезло.
— Я думаю, если бы он мог выбирать, он бы все равно отказался, — тихо сказала Леавара, глядя Джиад в глаза. — Если кого-то любишь, то честнее делить все на двоих. И запечатление, и… его отсутствие.
— Если кого-то любишь, то желаешь ему лучшей доли, чем себе, — вздохнула Джиад. — Он, может, и отказался бы, а я вот жалею, что лишила его такой радости. Но это его собственный выбор, и я за него благодарна.
— Вы будете ему очень хорошей супругой, — улыбнулась Эрувейн, подплывая и беря Джиад за руку. — Акаланте давно не видело счастья в королевской семье, и мы все рады принять вас как свою королеву. Ну, разве что Миалара… Но ходят слухи, что она собирается замуж. Вы не представляете, куда! В Суалану!
— Жаль мне ее… — задумчиво проговорила Леавара.
— Миалару? — поразилась Эрувейн, растерянно взглянув на подругу. — С чего это?
— Не Миалару, а Суалану, — очень серьезно поправила Леавара. — Хотя знаешь, ты права! С чего это я должна жалеть Суалану?! Они друг другу идеально подходят!
И девушки снова рассмеялись.
Раздался удар колокола, тяжелый, разносящийся далеко по воде, проникая даже через каменные стены дворца, и Леавара с Эрувейн посерьезнели.
— Вот теперь и в самом деле пора, — вздохнула Леавара. — Джиад, я так рада, что мы делим этот день и праздник. Его величество зовет Эргиана и Маритэль родственниками. Мне это сначала казалось очень странным, они ведь никак не связаны кровью, а потом я подумала, что это мудро и правильно. Я люблю своего брата Камриталя, но настоящую семью не выбираешь, ее тебе дарят боги. Зато можно выбрать самой, кого считать родным по духу. Я всегда мечтала о сестре… Вы ведь не против? Мы с Эруви сочли бы это честью…