Сердце на рукаве
Шрифт:
– Аманда? – Клинт двигался медленно, привыкая к темноте.
Он услышал глухой стук, идущий от теней в глубине комнаты, словно кто-то перекатывался по полу. Не шевеля рукой с оружием, другой он достал спичку, держа ее далеко от своего тела, чтобы не стать мишенью в темноте. Клинт чиркнул ею о ноготь большого пальца. Сера вспыхнула и комната осветилась. Осколки стекла от разбитой лампы покрывали пол. Кто-то в ярости выдернул и разворотил все ящики: повсюду были разбросаны бумаги и шрифт.
До Клинта донеслись чьи-то стоны и шум возни. Он задул спичку
Подняв пистолет, Клинт пробирался между высокими столами. По доносившемуся дыханию нельзя было определить, сколько еще человек, кроме Аманды, находилось в помещении.
Кто-то задел его за плечо, чуть не сбив с ног. Клинт резко повернулся и поймал тень, пробегавшую мимо него. Вдруг какие-то ноги и руки со всех сторон стали его бить. Клинт старался отбить атаку. Где-то в темноте открылась задняя дверь, и слабый свет луны проник в комнату.
– Пустите меня! – кричала Аманда. – Пустите меня!
Клинт прижимал ее к себе, не обращая внимания на удары, которыми она его награждала.
– Хватит! – закричал он, нагнув голову. – Аманда, это я!
На секунду она застыла, затем размахнулась и в гневе, уже не боясь никого, ударила Клинта в подбородок. Он отпустил ее и сделал шаг назад.
– Ты что, ненормальная? Я пришел помочь тебе.
– Помочь! – накинулась она на него снова, и впервые в жизни бандит отступил. – Я почти поймала того, кто влез сюда, прежде чем ты вошел и “помог”. Если бы ты не вмешался, я бы поймала его, а не открытую дверь.
Клинту пришла в голову мысль, что его могли бы привлечь к суду в этом городе, если бы он сейчас пристрелил эту журналистку.
– Я думал, тебя ранили.
– Да, но я еще могу позаботиться о себе. – Голос ее стал почти спокойным, но дыхание было все еще затруднено. – Сзади тебя на столе лампа. Зажги свет, а то, мне кажется, у тебя вошло в привычку нападать на меня в темноте.
Клинт заворчал и зажег лампу. Повернувшись, он понял, что не был готов к такому зрелищу: Аманда прислонилась спиной к одному из столов. Волосы спадали мягкими локонами на плечи. Три верхние пуговицы ее блузки были оторваны, а рукав жакета вырван с мясом. Лицо повернуто к свету, но глаза закрыты. Слезы ползли по щекам, хотя она старалась остановить их.
Клинт застыл на месте, глядя на красивейшую из женщин, которых он когда-либо видел. Ему хотелось успокоить ее, но он не знал что сказать. Все, о чем он думал в тот момент, это то, как прекрасна Аманда с раскрасневшимися щеками и распущенными волосами. Клинт понимал, что если он выразит свои мысли словами, то вряд ли они ее успокоят.
Он придвинулся ближе.
– Тебе больно? – Клинт старался говорить мягко и заботливо, но голос звучал резко.
Она кивнула, не открывая глаз, и подняла руку. Длинная красная бороздка тянулась от локтя к кисти.
– Я порезалась о стекло на полу.
Аманда уставилась на кровь, стекавшую на юбку.
– Я теряю сознание, – сказала она, прежде чем упала на Клинта.
Тот успел подхватить девушку, осторожно поднял ее на руки и понес
В лунном свете Клинт едва находил дорогу между сундуками. Положив Аманду на кровать, он стал нащупывать лампу, но пальцы прикоснулись к холодному металлу оружия. Он не мог сдержать улыбку. Итак, мисс Самоуверенность все-таки верила в его необходимость.
Заставив себя не разглагольствовать вслух, он нашел лампу, зажег ее, подошел к умывальнику и налил в кувшин холодной воды. Присев на кровать, Клинт промыл рану девушки и перевязал ее чистым полотенцем. Порез был неглубоким, а когда кровотечение остановилось, и вовсе выглядел не страшнее царапины.
Аманда застонала и повернулась на бок лицом к Клинту. Он внимательно рассматривал ее при бледном дрожащем свете луны. Даже сейчас, после всего, что она наговорила ему, Клинт подавлял в себе сильное желание поцеловать Аманду. Ему ничего не хотелось, кроме как прилечь рядом с ней. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он лежал рядом с женщиной. Единственный поцелуй значил для него больше, чем внимание всех женщин, которых он знал от Эль Пасо до Гальвестона.
Аманда медленно открыла глаза, какое-то мгновение смотрела на него, словно он был сном, который вот-вот исчезнет. Ее пальцы крепко стиснули его ногу. Само это действие ничего для нее не значило, но что-то сжалось в сердце Клинта.
– Все будет хорошо, – он откинул прядь волос с ее лица. – Я промыл и перевязал рану. Через несколько дней ты и следа от нее не найдешь.
Аманда села и посмотрела на руку.
– Спасибо, – пробормотала она. – Я мало чего боюсь, но от одного вида крови у меня кружится голова.
– Поэтому ты ненавидишь оружие? – внезапно Клинт почувствовал себя очень неудобно, сидя на краешке ее кровати. Он встал и походил по комнате.
Если бы он сам не создал барьер между ними, то снова мог бы обнять ее.
– Да, это одна из причин, – ответила Аманда, рассматривая поврежденную одежду.
– Тогда почему ты держишь у кровати этот громадный старый “патерсон”? – Он заметил, как глаза Аманды наполнились болью, и пожалел, что задал этот вопрос.
– Это осталось от моего отца, – прошептала она. – Я храню все, что принадлежало ему и маме. – Она указала на сундуки. – Кроме того, он умер с этим оружием в руках.
– Он погиб в перестрелке? – спросил Клинт, удивляясь, почему слова так поразили его. Стреляные раны были естественной и обычной причиной смерти в Техасе, и он тоже внес свою лепту в увеличение их количества.
Аманда нервно усмехнулась.
– Мой отец стрелял всего лишь несколько раз за свою жизнь. “Патерсон” даже не был заряжен, когда он вынул его из шкафа. Но рассвирепевший человек этого не знал. И разрядил свой пистолет в отца, даже не заметив, что я стояла всего в нескольких футах от него.