Сердце не обманешь
Шрифт:
– Конечно, дядя Бенджамин. Вы же знаете, ваше мнение для меня…
– Джерри сказал, что Филипп Монтагью пригласил тебя завтра на ланч. Значит, если имеет смысл с тобой говорить, то только сейчас. Начнем сначала. Я никогда не стану печатать статью, которая имеет целью намеренно подорвать репутацию человека. Я также не стану зря рисковать, чтобы меня в судебном порядке обвинили в клевете, если только этого не требует объективная и юридически оправданная журналистика. Я хочу посоветовать тебе, Эмити, всегда придерживаться такой же точки зрения.
– Дядя,
Эмити не заметила, как повысила голос. Джерри успокаивающе похлопал ее по плечу.
Бенджамин задумчиво сплел пальцы на животе.
– Эмити, не забывай, что бы ни сказал или ни сделал Монтагью, ты не сможешь использовать факты, если при этом вы будете с ним наедине. Если против него подадут иск из-за его неправильного сексуального поведения и газеты сочтут процесс интересным, тогда тебе стоит написать статью, используя известные тебе факты. В противном случае тебе придется писать, не упоминая конкретных имен. – Он повернулся к сыну. – Я прав, Джерри?
– Разве что дело дойдет до публикации, – ответил Джерри.
Эмити выразительно на него посмотрела.
– Джерри, я веду речь именно о публикации. Иначе чего ради я пойду завтра к Монтагью? Пока не добуду нужные факты, – сказала Эмити, уже обращаясь к Бенджамину, – я, естественно, писать не собираюсь. И будьте уверены, я никогда не забуду о журналистской этике, постараюсь добыть сведения, подтверждающие мою точку зрения.
– Дядюшка Бенджамин, будь вы моим редактором, вы бы послали меня на такое задание? – спросила Эмити.
– Только при одном условии.
– При каком?
– Если ты действительно собираешься разрешить этому мужчине соблазнить себя, тогда тебе не следует называть его имя. Но не рискованно ли?
– Соблазнить? – переспросила вошедшая в гостиную Констанс. – Бенджамин, ты сказал «соблазнить»?
Муж и сын отвели глаза.
– Я так поняла, что в моем плане есть здравый смысл, – сказала Эмити. – Спасибо. Конечно, мне следует быть осторожной, но с другой стороны, надо же довести дело до конца. – Она улыбнулась. – Надеюсь, что Филипп Монтагью ни перед чем не остановится и моя статья будет иметь успех.
– Соблазнить? – не успокаивалась Констанс. – Эмити, детка, о чем ты? Планируешь, что тебя кто-то должен соблазнить? И ты позволишь?
Эмити утвердительно кивнула, и тетушка Констанс лишь обескураженно развела руками.
Эмити сидела в офисе Филиппа Монтагью на мягком и довольно неудобном диване. Возможно, неудобство ей примерещилось, поскольку Эмити жутко волновалась перед беседой с Филиппом, чего сама от себя не ожидала. Ей подали чашку чая. Двадцать минут назад на ресепшене ее встретила администратор, потрясающая брюнетка лет сорока, и проводила в приемную, заверив, что мистер Монтагью вскоре ее примет.
Так что у Эмити было достаточно времени, чтобы разглядеть интерьер. Видимо, здесь потрудился первоклассный дизайнер. Но больше всего ее заинтересовали во множество висевшие на стене великолепно сделанные фотографии, на которых Филипп был запечатлен со спортсменами, политиками и другими известными личностями.
Джерри говорил, что Филипп весьма высокого о себе мнения – фотографии как нельзя лучше подтвердили это. Только тщеславный человек так хлопочет о связях с сильными мира сего. Пока все подтверждается – именно мужчина такого типа озабочен успехом у женщин, полагая, что ни одна не сможет устоять перед его чарами.
Эмити вздохнула: Филиппу Монтагью не свойственна даже обычная вежливость. Он ведь сам назначил время. Знает, что она его ждет. Конечно, не он в ней, а она в нем заинтересована, но все же, все же…
Эмити немного переменила позу, взглянув на короткую юбку шелкового платья. Несмотря на длинный рукав, этот наряд, мягко говоря, не очень подходил для визита в офис. Но Эмити намеренно выбрала платье, балансирующее на грани респектабельности и дразнящей соблазнительности, ведь именно соблазн и был уготован Филиппу Монтагью для проверки его моральных качеств.
Ожидание затягивалось. У Эмити появились тревожные мысли по поводу трудновыполнимости плана. Она в какой-то момент еле удержала себя, чтобы не удрать. Дважды застегивала пуговицу и дважды снова ее расстегивала. Сердце выпрыгивало из груди. Может, лучше было бы надеть костюм? Ведь она говорила Филиппу, что намерена сделать серьезную карьеру в деловом мире…
Услышав звук открываемой двери, Эмити сразу внутренне собралась. Филипп сегодня был в светлом костюме с бледно-голубой рубашкой и синим галстуком. От светлых волос, казалось, исходило сияние. Он застыл на пороге, впитывая образ соблазнительной дивы, над созданием которого Эмити трудилась целое утро. Но и Эмити не могла оторвать от него глаз, он был чертовски хорош!
– Извините, Эмити. – Филипп улыбнулся. – Я заставил вас ждать. У меня было напряженное утро…
Эмити не отрывала от него взгляда, и прошло несколько секунд, прежде чем ей удалось взять себя в руки и произнести:
– Ничего страшного.
– Я вижу, что Стейси принесла вам чай.
– Да…
Боже, почему она впала в ступор?! Но, слава богу, Филипп, кажется, вовсе не обращал внимания на ее реакцию. Или уже привык, что женщины при виде него теряют дар речи?
– Вы не против, если я налью себе минеральной воды? – спросил Филипп.
– Конечно.
Филипп подошел к бару и налил воды в стакан.
– Может, вы тоже хотите холодной воды? – спросил он.
– Да, пожалуйста.
Филипп подошел к ней со стаканами, льдом и бутылкой минеральной воды. Он поставил все на столик, сел в кресло напротив дивана и, открыв бутылку, разлил воду.
– Значит, вы играете в теннис.
– Да, я немного играю в теннис.