Сердце негодяя
Шрифт:
— Это нечестно, — заявил Хэм.
— Что еще ему оставалось делать? — вздохнула Уиллагейл, откинувшись на подушки и устраиваясь поудобнее на постели Кэйди. — Я его не виню. По-моему, он заслуживает восхищения.
Кэйди презрительно фыркнула.
— Он застрелил человека и сбежал. По-твоему, это заслуживает восторга?
— Но это же был честный поединок. Ему не оставили другого выбора. Я думаю, он поступил мужественно. И все это очень грустно, потому что теперь ему не суждено вернуться домой. Никогда.
— А он так любил свой дом, — добавила Глендолин. — Кентуккийский
— И он все потерял, — с закрытыми глазами заметила Уиллагейл.
Казалось, она вот-вот заплачет.
— Ну а я вот, к примеру, считаю, что если кто-то что-то потерял, так это Уилл Шортер — свой рассудок, — отрезала Кэйди.
Она вытащила шпильки из своего «помпадура» и позволила волосам рассыпаться по плечам. Ей надоела эта прическа. Может, сделать овальный пучок на затылке?
15
Кентукки в шутку называют «Пырейным штатом».
— Заметьте, Уилл не задавал никаких трудных вопросов, — продолжала она упрямо. — Просто позволил Голту болтать, о чем вздумается, и в результате получилась история благородного разбойника Робин Гуда. Как будто он герой, а не наемный убийца!
— Я не верю, что он наемный убийца, — обиженно вступился за друга Хэм, выдирая пух из дырки в ее перине. — Почему вы думаете, что он плохой, мисс Кэйди?
—Потому что он убивает людей. По крайней мере хоть это он признает.
— Да, но он убивает только плохих парней.
— И они всегда первыми наставляли на него револьвер. Смотри, тут прямо так и написано…
Глендолин провела пальцем вниз по газетной колонке, пытаясь отыскать то место, где Голт говорил о своей невиновности.
— Ну, раз он сам так говорит, значит, это чистая правда? — насмешливо подхватила Кэйди. — Не морочьте мне голову. Мне плакать хочется, глядя на вас троих.
— Прочтите там, где его ранят в глаз. мисс Глен, — попросил Хэм— — И где он говорит, что теперь пошел на поправку.
Даже Кэйди перестала делать вид, будто возится с прической, и повернулась кругом, чтобы послушать. Это место в статье она прочитала и перечитала несколько раз, как волшебную сказку. Ей хотелось верить, но все казалось слишком уж невероятным.
— «Это случилось во время боя при Кинсоу-Маунтин в Джорджии. Мистер Голт получил страшное ранение в голову, последствиями которого стали частичная потеря зрения и слуха. Вот его собственные слова: „Я был совсем еще мальчишкой и соврал про возраст, чтобы записаться в Первый полк кентуккийских добровольцев. Меня зачислили в артиллерийский расчет. Снаряд конфедератов ударил в фургон с амуницией, который я разгружал, и ящик картечи взорвался перед моим лицом. Но мне повезло: наш командир генерал Маккук в тот день сложил голову в бою. Пока я поправлялся в федеральном госпитале, война закончилась. Покрытый шрамами и увечьями, я вернулся домой лишь затем, чтобы узнать, что у меня больше нет дома…“
Глен
— Давайте дальше, — нетерпеливо торопил ее Хэм.
Кэйди от души согласилась с ним: они как раз подошли к самому волнующему месту.
— «В ходе интервью мистер Голт доверил вашему корреспонденту один секрет, до сих пор никому неведомый» и не упоминавшийся ранее не только в печати, но даже в легендах и многочисленных слухах, окружавших имя нашего героя: «Примерно год назад я снова начал понемногу видеть правым глазом. Поначалу это было лишь размытое пятно, что-то вроде тумана, но в последнее время он начал рассеиваться. Я обратился к глазному специалисту в Сан-Франциско, и он посоветовал тренировать глаз, снимая повязку на несколько часов каждый день до утомления.
Я уже по полдня могу ходить без повязки. Правым глазом я вижу неважно, и вряд ли зрение восстановится полностью, но я все-таки кое-что различаю и. считаю это чудом, которым Господь вознаградил меня за здоровый образ жизни».
Именно эти последние слова, по мнению Кэйди, портили все впечатление. Она перечитывала интервью, восхищаясь и думая: «Ну разве это не замечательно?» — но стоило ей дойти до «здорового образа жизни», как ее разбирал смех.
— Что тут такого смешного? — удивилась Уиллагейл. — В самом деле чудо.
Хэм соскочил с постели и подбежал к Кэйди. — Скорей бы он наконец снял эту повязку! Держу пари, без повязки он вам больше глянется, мисс Кэйди…
Мальчик повис у нее на коленях и начал раскачиваться из стороны в сторону.
— Вчера вечером он опять дал мне четвертак.. Говорит, на полу нашел, но мне кажется, он просто любит раздавать деньги. Он мне очень нравится, а вам разве нет? Он со мной говорит, как будто мы с ним старые друзья.
— Старые друзья? — Кэйди, улыбаясь, пощекотала ему спину.
— «Не пропустите вторую часть сенсационного интервью, — закончила Глендолин. — В ближайшую пятницу: драматический рассказ о карьере наемного стрелка, живой легенды Дикого Запада. Вы узнаете, как Голт впервые убил по заказу, прочтете о том, как он расправлялся с каждым, кто пытался усомниться в его искусстве владения оружием. Читайте, как однажды заклинивший барабан едва не положил конец его карьере и его жизни!»
— Да уж, могу себе представить, — усмехнулась Кэйди и шлепнула Хэма по попке, чтобы он слез с ее коленей и дал ей возможность закончить туалет. — Нет, Уилл Шортер точно с ума спятил.
— С ней или без?
— С ней, — решил Нестор Эйкс после минутного размышления.
Джесс снова надел повязку на глаз. Засунув большие пальцы за пояс с револьверами, он уставился левым глазом в фотоаппарат. Нестор Эйкс, вырядившийся по такому случаю в свой лучший выходной костюм с цветком в петлице, встал рядом, прижимая шляпу к груди и ухмыляясь.
— Та-ак, хорошо, теперь застыли… держим позу… держим… так, снято!
Уилл вылез из-под черного кожаного «фартука» камеры, обливаясь потом. Крупные капли скатывались у него со лба и срывались с чахлой растительности над верхней губой.