Сердце океана
Шрифт:
— Я не зря прилетел в Лондон.
Дарси наконец отлипнула от двери и подошла к столику, на котором оставила браслет.
— Я хочу поблагодарить тебя. Подарок прекрасный и, я думаю, потрясающе дорогой, что почти так же важно. Мы оба понимаем, что я не могу его принять.
Тревор приблизился, взял со столика браслет, обхватил им ее запястье.
— И мы оба понимаем, что ты его примешь. — Щелчок замка эхом отозвался в ее затуманенном мозгу.
— Возможно. Мне трудно сопротивляться прекрасному и потрясающе дорогому.
— Зачем сопротивляться? —
Совсем не так он это себе представлял. Ему виделся очень цивилизованный вечер. Коктейли, изысканный ужин, спокойное возвращение домой в лимузине, чтобы получила удовольствие она, и неторопливое, отработанное соблазнение в удовольствие им обоим.
Однако Дарси стояла перед ним в длинном халате, теплая и ароматная после ванны, и смотрела на него настороженно и вопросительно.
Так зачем сопротивляться?
Развязывая пояс ее халата, он будто тонул в ее глазах. Заметил разгорающиеся в них синие искры, услышал тихий судорожный вздох. Опустив голову, Тревор поймал этот вздох, распахнул халат и провел ладонями по ее телу.
— Сейчас, — прошептал он, удивляясь, что чуть не вздрогнул, как от электрического разряда, прикоснувшись к ней.
— Ну, хорошо. — Дарси подалась к нему, вскинула руки, обняла его за шею.
Тревор не хотел спешить, хотел наслаждаться каждым мгновением, каждым прикосновением, но, как только ее губы раскрылись ему навстречу, алчность вспыхнула в нем и поглотила все благие намерения. Словно всю свою жизнь он ждал только эту женщину, мечтал только о ней.
Сбросив халат с ее плеч, он приник к ее атласной коже, пробуя ее на вкус, наслаждаясь запахом.
Дарси приглушенно вскрикнула и вмиг забыла о ролях, линии поведения, последствиях. Она отчаянно вцепилась обеими руками в его пиджак, стянула и отбросила ненавистную помеху, попыталась развязать галстук. Не отрывая друг от друга жадных губ, натыкаясь на столики, они добрались до кровати и упали на нее.
В высокие окна лился медленно тускнеющий вечерний свет, где-то внизу шуршали автомобильные шины, тихо рокотали моторы. Старинные часы в холле пробили пять раз. И вдруг все эти звуки словно растворились, оставив в комнате лишь вздохи и шепот.
Как обезумевшие, они катались по покрывалу. Ее пальцы боролись с пуговками его сорочки, его руки нетерпеливо блуждали по ее телу. Ей казалось, что она то плывет по шелковым облакам, то погружается в них под тяжестью его тела, но тут он накрыл губами ее сосок, и все мысли вылетели из ее головы.
Осталось одно обжигающее желание, неукротимое пламя чистой похоти, бурно вспыхнувшее и вырвавшееся из горла восторженным криком.
— Скорее. Скорее, скорее, скорее! — Она подумала, что умрет, если немедленно не почувствует его в себе, и нетерпеливо затеребила его брючный ремень, расстегнула молнию.
Он задрожал. Голова чуть не лопнула от грохота, будто тысяча волн ударилась о тысячу утесов. Он успел подумать, что еще одна секунда ожидания уничтожит его.
Дарси
Плоть, схлестнувшаяся с плотью, напряженное судорожное дыхание и, наконец, тихий вскрик женщины, потрясенной оргазмом. И продолжение первобытной схватки мужчины и женщины.
Новый оргазм настиг ее, и она испугалась, что не выдержит, что тело разобьется на тысячи осколков, и, когда ее руки бессильно упали на скомканное покрывало, Тревор обмяк вместе с ней, прижался лицом к ее волосам, и ей послышалось, что он произнес ее имя.
Она лежала неподвижная, упоительно обессиленная, чувствуя всем телом тяжесть его совершенного тела, и только одна мысль шевелилась в ее мозгу: вот что бывает, когда теряешь самоконтроль. Оказывается, это изумительно.
С бешено бьющимся сердцем, все еще паря на волнах немыслимого наслаждения, Дарси чуть повернула голову, скользнула губами по его плечу.
Тревор очнулся от этого прикосновения, открыл глаза, пытаясь прояснить сознание. Ее тело словно переливалось под ним, как вода или подтаявший воск, и ничем не напоминало обезумевшую женщину, только что так нетерпеливо подгонявшую его. Но он помнил, что, если бы она и не торопила его, он все равно не смог бы сдерживаться. Ни в ком и никогда он не нуждался так сильно, так отчаянно, как нуждался в Дарси в тот момент. Как будто сама его жизнь зависела от нее.
«Опасная женщина», — подумал он. И понял, что ему наплевать на риск. Он хочет ее снова. И снова.
— Не засыпай, — прошептал он.
— Хорошо. — Ее голос прозвучал так хрипло и соблазнительно, что его кровь снова вскипела. — Я просто разомлела. — Она открыла глаза и задумчиво уставилась на гипсовые завитушки и звезды на потолке. — Прекрасный вид.
— Конец восемнадцатого века.
— Интересно, не правда ли? — Дарси потянулась под ним, как довольная кошка, провела рукой по его спине, больше для собственного, чем для его удовольствия. — Это георгианский стиль или рококо? Я вечно путаю исторические периоды.
Тревор ухмыльнулся, приподнял голову.
— Если хочешь, я устрою тебе обзорную экскурсию с лекцией. Позже… — Он снова начал двигаться.
— Ну, ладно, — прошептала она. — Похоже, на здоровье ты не жалуешься.
— Если нет здоровья, — Тревор опустил голову, коснулся ее губ… — нет ничего.
Тревор сдержал данное слово. Вечером они отправились во французский ресторан с изысканной едой, коллекционным вином и первоклассным обслуживанием.
Интерьер в пастельных тонах, море зеркал в позолоченных рамах, сверкание хрусталя — все это безумно идет Дарси, думал Тревор. Глядя на ослепительную женщину в элегантном черном платье, никто бы не поверил, что она обслуживает столики, в ирландском пабе.