Сердце пентаграммы
Шрифт:
Резвой козочкой я вспрыгнула сразу на середину забора, и прытко забралась на самую верхушку. Снизу раздался жалобный скулёж, псы опомнились, но скалиться не стали, только смотрели светящимися глазищами и тихо подвывали.
– А ну цыц! – погрозила им пальцем я, перемахивая на ту сторону и упруго приземляясь на корточки. – Ведите себя хорошо, охраняйте хозяина. Он не виноват, что такая скотина бесчувственная. Все же плащом поделился…
Псы послушно замолчали, но вслед мне смотрели, пока я не скрылась в ближайшем переулке.
Прислонилась к стене,
Где я, собственно? И куда идти?
Хотелось бы примерно знать направление, где расположена Академия. Чтобы не топать в противоположную сторону. Будет обидно.
Накинув капюшон на голову, чтобы меньше было возможности меня опознать, я побрела куда-то, главное, подальше от дома дроу, поминутно вздрагивая и оглядываясь на каждый шорох. Интересно, насколько дикие местные обычаи и нравы? Если Миран меня все же догонит и попытается скрутить посреди улицы, насколько велики шансы, что помогать будут не мне, а ему? Так сказать, приструнить бунтующее имущество. Что-то я не заметила осуждающих взглядов, когда он нёс меня в плаще кверху попой. Значит, подобное поведение вполне в порядке вещей.
Город понемногу пробуждался. На горизонте, как раз в той стороне, куда я бездумно направлялась, заалела полоса восхода. Захлопали ставни, из окон послышались сонные голоса.
А вот и первая открытая дверь! Да еще и булочная! Пахло просто упоительно, ноги сами свернули в полутемную лавку. В животе заурчало, хотя вроде бы я ела не так давно, и довольно сытно. Наверное, стресс.
– Мы закрыты! – довольно резко рявкнули на меня из-под прилавка. Я замерла на месте от неожиданности, и хрипловато отозвалась:
– Дверь была открыта. Прошу прощения.
Вынырнувший из-под стойки крепкий, румяный булочник вдруг резко побледнел и принялся заикаться.
– Ч-что вы, дей контроллер. Берите, что хотите. Все за счет заведения! Мы чтим законы и их хранителей!
Пожав плечами, я цапнула с подноса на прилавке тщательно вылепленный в форме полумесяца пирожок. Раз предлагают, грех не взять. Кажется, меня приняли за служителя закона. Не будем раскрывать маскировку и извиняться.
Заодно сразу ясно, насколько все запущено. Мирану никто слова поперёк не скажет, только меня завернут поплотнее в подарочную бумагу. Рассчитывать стоит только на саму себя.
– В какую сторону академия? – не откашливаясь, буркнула я, стараясь, чтобы голос звучал как можно ниже. Булочник всплеснул руками.
– Так через две улицы проспект, дей, а на нем башни Академии издалека видать. Никак запамятовали? Ой, простите, язык мой без костей… – для наглядности он несколько раз несильно ударил себя по губам раскрытой ладонью. Вроде как сам себя наказал. Я повела плечом и вышла, не сказав ни слова благодарности. Хотя воспитание требовало.
Но думаю, не в характере власть имущих благодарить всяких там булочников. Не будем выбиваться из образа.
Пекарь не обманул. Два перекрестка спустя я вышла на широкий бульвар, густо засаженный высокими деревьями с пышными кронами. Они отцветали, и ветерок играл
Ну, по крайней мере, направление я выяснила. Теперь главное – успеть, пока меня не поймали.
В целях конспирации я шла быстро, но не слишком, чтобы не привлекать к себе внимания. И так мой чёрный плащ ранним утром сильно бросался в глаза. То ли контроллеры работали только по ночам, то ли униформа у них днем другая, но народ на меня оборачивался. Я старательно натягивала капюшон пониже, чтобы не разглядели лица, хотя и так особой дедукции не понадобится. По пробуждении дроу наверняка заметит пропажу, и вычислять меня будет по тому самому плащу.
Впрочем, до кремово-белых шпилей я добралась без проблем и довольно быстро. Кроме собственно высокого здания в академический комплекс входил сад и несколько приземистых строений из того же молочного материала. Территорию огораживала вертикальная решетка с острыми навершиями, а у ворот, к которым я вышла, сидел в небольшом домике привратник. Мне еще постучать пришлось, он совершенно не собирался выходить.
– Куда? – почесывая грудь, вышел он ко мне по ту сторону решетки, лениво почесывая грудь под распахнутой рубахой. Его контроллер в моем лице почему-то не смущал.
– В академию. – решительно заявила я, принимая уверенный вид. На самом деле внутри меня все дрожало от ожидания вселенской засады. Вдруг мне тот парень из регистрации наврал, или напутал что, и никакого набора в любое время нет?
– Набор окончен, следующий осенью. – не разочаровал меня привратник. После чего вгляделся в мое лицо, видневшееся под плащом. – Ты что, баба?
Столько было изумления в голосе, что я поневоле гордо выпрямилась и поправила капюшон. Да, наверное непривычно ему видеть даму в штанах, мало того, униформе контроллера. Те немногочисленные тихие, скромно потупившиеся женщины, что я видела, поголовно были обряжены в мешковатые платья, изредка подпоясанные где-то под грудью. Фасон практически был идентичным для всех слоев общества, менялись только ткани.
– Да, мне сказали, таких как я, берут в любое время. – немного нервно и оттого громче, чем нужно, ответила я.
– Сосуд, что ли? – прищурился привратник, оценивающе окидывая меня взглядом. – чей?
– Свой собственный! – рявкнула я, зверея от бесцеремонности вопроса. Что значит, чей? Я не ночная ваза, чтобы кому-то принадлежать. – Принимают тут или нет?
– Да, принимают, только вход не с парадного, а сбоку. Там калиточка. – мужчина зачем-то перешёл на сюсюкающий тон, как с малолетним ребёнком. Я пожала плечами и послушно пошла вдоль забора, следуя указующему взмаху руки. Калиточка оказалась немногим меньше парадных ворот, только охраняли ее вместо одного привратника двое дюжих стражников в полном обмундировании и вооружении.