Сердце подскажет

Верго Кира

— Ничего не поздно. Мы найдём её, найдём способ вернуть тебя в прежнее состояние, всё будет хорошо.

— Ах, милая моя, я готов быть даже котом, лишь бы рядом с ней, в её нежных и любимых руках, — сказал он, и крупная слеза выкатилась из его изумрудного глаза.

Мне стало его так жалко. Столько надежды и грусти в его глазах было. Как вдруг раздался стук в дверь.

— Госпожа, повелитель желает вас видеть, — раздался голос прислужника.

Я взволнованно посмотрела на кота, схватившись за подлокотники.

— Ступай и ничего не выдумывай в своей красивой голове. Только

сердце, только его голос, — сказал Гелиодор, сверкнув глазами.

Конечно, советовать всегда легче, а когда самой нужно идти навстречу судьбе, то ноги подкашиваются. Морально взяв себя в руки, я покинула свои покои, отправившись с прислужником по новому маршруту. В этот раз он открыл портал с помощью золотой монеты. Подбросив её в воздухе, монета завертелась с сумасшедшей скоростью, рассеиваясь золотым свечением и открывая путь в новое пространство.

— Какой странный способ, — вслух заметила я, переступив в новую реальность.

— Это повелитель решил так обеспечить безопасность вашей встречи. Он кое-что приготовил для вас, — подмигнул прислужник. Он явно был в хорошем настроении и предвкушении чего-то приятного. Судя по его виду, ему не терпелось мне что-то сообщить, но он то и дело внутренне останавливал себя, хотя на лбу буквально бегущая строка появлялась, что меня ждёт что-то интересное.

На такой приятной и волнительной ноте мы шагнули в золотистое пространство, и мне в лицо ударил тёплый, медовый аромат цветов и трав. Оказавшись по ту сторону портала, я едва сдерживала восторг, ведь перед глазами возник прекрасный сад невиданной красоты.

Прислужник испарился, оставив меня созерцать всё это великолепие, что открылось моим глазам. Здесь всё было пропитано любовью и красотой, которая проникала сквозь кожу, по венам, в самое сердце, в саму душу, что захотелось плакать от этой красоты, от счастья. После всего мрака, увидеть такое, для меня было просто невероятно приятным потрясением.

Взгляд мой жадно впивался в эту прелесть, и слезы катились по щекам под тихие звуки вырывающегося из груди смеха. Я прильнула к нежному сиреневому бутону ранее неизведанного цветка, что манил к себе, и прикрыв глаза вдохнула его чарующий аромат. В душе всё перевернулось, потому что этот запах был больше, глубже и дороже, он пробуждал воспоминания о добрых временах, которые уже не вернуть. Я даже понять не могла, с каким именно моментом жизни связан этот аромат, но он затрагивал невидимые струны души, что чётко реагировала на него, и требовала продолжения. Страшно было оторваться и потерять нить, какую-то незримую связь, что возникала при вдыхании аромата. Я готова остаться здесь жить.

— Вижу, тебе понравился мой подарок, — хоть и нежно, спокойно, но внезапно для меня прозвучал голос Орголиуса.

— Неужели это всё для меня? — не отрываясь от вдыхания чудесного аромата, промолвила я.

— Ты королева в этом царстве, мой главный цветок, мой самый дорогой и неповторимый цветок, — сказал он, и я поднялась, чтобы увидеть его, но его не было.

Прогулявшись взглядом по саду, я нашла его. Он стоял за красивым алым кустом фантастических роз, будто прятался от меня. Внутри заиграло детское чувство, щекоткой пробежавшись по венам.

Мне захотелось незаметно подкрасться к нему. Делая вид, что я увлечена цветами, потихоньку продвигалась к своей цели, обходя куст с другой стороны. Но, когда я уже буквально вплотную приблизилась к нему, он развернулся ко мне, и мой план внезапности провалился.

Орголиус в этом мягком свете сада выглядел как настоящий ангел. Красивый до умопомрачения, что я просто замерла, рассматривая каждый миллиметр его лица. Он легонько улыбнулся и взял меня за руку, приложив её к своей груди. Сердце его билось, ускоряя ход. Глаза его горели жизнью. И я, как во сне, сама потянулась вперёд, привставая на цыпочки. Будто хотелось проверить, точно ли мне всё это не снится, хотя действительно не знаю, зачем я это делаю… просто, потому что хочу… потому что так велит мне сердце. Целую его красивые, тёплые губы, и так сладко, так жгуче, пробегают по телу звоночки. И уже не оторваться. Чем больше и дольше, тем лучше.

Я не думаю. Я чувствую. И мне нравится это. Мне так хорошо, как никогда ещё в жизни не было. Ледники тают, крепость падает, и открывается горизонт неизведанных чувств, что как новое солнце, освещает своими благостными лучами мир, оживляя безнадёжные сердца и души.

И это бы никогда не заканчивалось, но он сам отстраняется от меня, лишая блаженства, которое хочется немедленно вернуть. Немедленно!

— Аделина, — выдыхает он в мои губы, — ты не отдаёшь себе отчёт. Это всё нектар, с которым я, видимо, переборщил.

— Нет, он тут ни при чём. Посмотри на меня Орголиус, посмотри и увидишь в моих глазах правду. Я не хочу отдавать себе никакого отчёта. Он мне не нужен. Я чувствую, я живу, я…

Глаза его вспыхнули, что у меня перехватило дух. Мои слова действовали на него как заклинание. Он сделал то, чего я желала и требовала. Он целовал, передавая без слов всё, что чувствует. Мы попали в один и тот же капкан зависимости, из которого никто не желал выбираться.

И мы бы так могли провести много часов, если бы не кристалл в моей груди, что начал жечь изнутри. Он буквально горел, и я испугалась.

Испугался и Орголиус. Он тоже ощутил его силу, когда держал в своих объятьях. Мне поплохело. Казалось, что изнутри появляются ожоги. Мои ноги подкосились, в глазах всё помутнело, будто я действительно в огне. Жар, сумасшедший жар обдавал тело изнутри.

Орголиус подхватил меня на руки, а потом началось…

Он не успел уйти отсюда. Он положил меня на прекрасную цветочную поляну, где я ощутила жуткую боль, ползущую по шее и рукам.

— Что со мной?! Помоги мне! — задыхаясь, извивалась от боли я.

— Сейчас станет легче, — прошептал он чётко и ясно, пока меня накрывала очередная волна дикой боли.

Он достал из-за пазухи сверкающий осколок, похожего на Кристал, и положил его на мою грудь. Боль яркой вспышкой озарила моё сознание, а затем внезапно исчезла, оставив в покое моё тело.

Я лежала вся мокрая, то ли от мук, то ли от росы, что скопилась на лепестках цветов. Но, мне было так хорошо и легко. Боль ушла, будто её и не было никогда. Только взволнованные глаза Орголиуса говорили о том, что это мне не причудилось.