Сердце полуночи

Кинг Джордж Роберт

Торис указал на ярко расписанный фургон:

– Можно мне войти, чтобы обсудить условия?

В глазах цыганки мелькнул алчный огонек:

– Позволь мне сначала полюбоваться на твой кошелек, а уж потом я впущу тебя в свою повозку.

Торис достал из-под полы своего жреческого одеяния позвякивающий мешочек с монетами.

– Здесь только золото и серебро, – объяснил он кратко. – Ни одного медяка.

Щелкнула вторая задвижка на нижней половине двери, и дверь распахнулась целиком.

– Ну что ж, входи, добрый жрец.

Слегка

пригнув голову, Торис проник в фургон. Внутри он казался гораздо больше, чем снаружи. Четыре окна давали достаточно света, даже несмотря на то, что все они были занавешены кружевными шторками, однако с потолка свешивалась и зажженная масляная лампа. Обстановка была более чем скромной: узкая кровать, легкий складной стул, маленький стол и несколько подвесных полок с глухими, непрозрачными дверцами. В каждом углу висели меха, связки перьев, одеяла и попоны.

Оглядевшись по сторонам, Торис уселся на хлипкий стульчик, а мадам Дачия устроилась на кровати, не забыв запереть дверь.

– Куда ты хочешь попасть, красавчик? – спросила мадам, и ее мягкий голос прозвучал вполне по-деловому.

Торис нервно теребил висевший у него на шее амулет Милила.

– В Гундарак, – ответил он. Мадам Дачия пристально смотрела в огонь фонаря.

– Мне кажется, ты не очень туда стремишься, – заметила она спокойно.

– Я бегу не столько в Гундарак, сколько из Картакана, – объяснил Торис и помрачнел. – Или ты можешь предложить мне что-нибудь получше?

Цыганка задумчиво нахмурила лоб и молчала. Наконец она сказала нерешительно:

– Нет. Это довольно странный край, мой юный жрец, но я, хотя и слышала о лучших землях, никогда их не видела.

– Значит, Гундарак, – подвел итог Торис. – Поедут два человека: я и мой друг.

Зеленые глаза мадам Дачии, казалось, пронзили его насквозь.

– Любовница или сестра? – спросила она сурово.

– Ни то ни другое, – раздраженно отозвался Торис. – Впрочем, ты права – это женщина. Любовница того, от кого мы вынуждены спасаться бегством.

– Гм-мм… – с сомнением хмыкнула Дания. – Это будет стоить дороже. Повышенный риск, знаешь ли.

– По десяти золотых с каждого, – твердо сказал Торис. – Этого будет достаточно.

– По двадцати, и по рукам! – предложила цыганка.

– Я мог бы взять те же сорок золотых и купить лошадь, – вздохнул Торис вставая.

– Сядь! – приказала цыганка столь резким голосом, что юноша против своей воли опустился на стул. – Если бы ты мог уехать на лошади, ты так и поступил бы давным-давно, – объяснила цыганка. – Может быть, ты даже пытался, но заснул на границе. Так что не надо угрожать тем, чего ты не в силах исполнить.

– Десять за меня и двенадцать за женщину.

– Я должна рисковать всем своим кла-

Ном за двадцать два золотых? Хорошо, пусть будет тридцать восемь с обоих.

– Каждый из нас заплатит по четырнадцати, –

предложил Торис. – Всего будет двадцать восемь – это как раз посередине между нашими начальными ставками…

– Ничего подобного. Половина – это тридцатка, а за то, что ты жульничал, я прибавлю еще пять. Итого – тридцать пять с вас двоих!

– Тридцать два!

– Тридцать пять!

– Тридцать три?

– Тридцать пять!!!

– Какая дорогая это штука – свобода! – проворчал себе под нос Торис. – Тридцать четыре.

– По рукам.

– Я хотел бы выехать сегодня вечером. – заметил Торис.

– Сегодня вечером?! – с негодованием воскликнула мадам Дачия. – Сегодня мы не выступим, если ты только не удвоишь цену. Мы отправляемся завтра.

– Завтра? – растерянно проговорил Торис, не в силах скрыть своего разочарования. “Если ночью мне будет сопутствовать удача, – размышлял он, – то завтра мне вовсе не потребуется никуда бежать. Лучше, пожалуй, оставить себе некоторую свободу выбора”.

– Если едем завтра, то и оплата – завтра, – сказал он. – В полдень я буду у вас.

– В сумерках, – поправила его мадам Дания. – Или ты хочешь лишить нас половины выручки от торговли? Мы будем торговать до тех пор, пока люди будут покупать, и отправимся в путь, когда торговля прекратится.

– Значит завтра, в сумерки, на этом самом месте, – с сердитым вздохом подвел черту Торис.

Поднявшись с шаткого стульчика, он шагнул к двери и даже взялся за ручку защелки, но не нажал ее.

– Как ты узнала что я собираюсь бежать? – спросил он. – И откуда тебе известно, что вторым человеком будет женщина?

Цыганка поднялась с кровати и улыбнулась:

– У тебя на лице было предательство… предательство и страх. Но боялся ты не за себя. За кого же еще станет мужчина бояться, как не за женщину, даже если она сильнее, чем он сам? Так я узнала, что твоей спутницей будет женщина. И если за нее ты боишься, то себя чувствуешь – предателем. Ты скорее вонзишь кинжал в свою собственную спину, чем в спину того, кого предаешь…

Торис наградил цыганку мрачным взглядом и, решительно поворачивая запор на двери, сказал:

– Если ты правишь лошадьми так же умело, как и читаешь по лицам, то я не зря потрачу свои тридцать четыре золотых.

ГЛАВА 18

Стоя в коридоре словно гостиничный служка, Торис внимательно разглядывал большое плоское блюдо, которое он прижимал к груди. Блюдо слегка гудело, и посуда позвякивала, словно отзываясь на частые удары его сердца. Пытаясь успокоиться, Торис несколько раз глубоко вдохнул, а затем вставил ключ в дверь своей комнаты. Прежде чем повернуть ключ и открыть дверь, он с осторожностью посмотрел вдоль коридора, освещенного светом масляных ламп. Сквозь щели в полу поднимались из таверны внизу тонкие струйки пара и дыма, похожие на призраков. Кроме них в коридоре никого не было.