Сердце пополам

Красовская Марианна

— Лорд Оберлинг, вы давно вернулись?

Он поглядел на нее как-то странно, склонил голову, улыбнулся краешком губ.

— Леди Стерлинг. Сегодня вернулся.

— Почему так долго?

— Служба такая.

Мелисса кивнула, удовлетворённая ответом, прикоснулась к его руке, сплела с ним пальцы.

— Не желаете ли поглядеть на книги в библиотеке? — шёпотом спросила она. — Или воздухом подышать? Здесь есть прекрасная беседка.

— Пожалуй, здесь немного душно, — согласился с ней Оберлинг. —

Только шаль не забудь, на улице свежо. Я приду чуть позже.

Она вздохнула блаженно, влюбленно на него посмотрела и отошла. Щеки пылали, в животе скрутился тугой узел желания. Как же она соскучилась! Как ей хочется целоваться с ним — до боли в губах, до потери дыхания. Хочется сильных рук на ее теле. Хочется жаркого шепота в ночи.

Она ждала его в беседке, вспоминая, как они впервые здесь целовались, нетерпеливо притопывала ножкой, а едва он появился — кинулась ему на шею и принялась целовать. В первый момент он явно растерялся от такого напора, но быстро пришёл в себя. Целоваться Оберлинг умел всегда: дразнить ее языком, покусывать нежные губы, сводить ее с ума.

— Я скучала, — простонала она ему в рот. — Хочу тебя сейчас.

— Прямо здесь? — хладнокровно уточнил мужчина, оглядываясь.

— Никто не придёт.

Он кивнул, легко подхватил ее за талию и посадил на перила беседки.

— Держись, рыбонька, — усмехнулся он и задрал ее юбки. — Ммм… как я люблю эти франкийское белье!

— Что ты делаешь? — растерянно пискнула Мелисса, когда он нырнул ей между ног и уткнулся носом… туда, в общем, уткнулся.

— Ноги пошире раздвинь, — привычно скомандовал Оберлинг. — Давай, рыбонька.

— Почему рыбонька? — простонала девушка, подчиняясь его приказу.

— Потому что ты молчать сейчас будешь, чтобы никто не услышал.

Его пальцы привычно скользнули между припухших от желания складочек, Мелисса вцепилась в перила беседки, чтобы не упасть.

Пальцы сразу же сменил горячий, очень горячий язык. Мужчина пробовал ее на вкус, слизывая её соки, нашёл бусину клитора, играя с ней, теребя, посасывая. Мелли всхлипывала жалобно, постанывала, запрокидывая голову и изгибаясь.

— Макс, боги, Макс!…

Он замер на миг, усмехнулся, а потом проник в нее сразу двумя пальцами, чуть сгибая их и двигаясь быстро-быстро. Мелисса, и без того возбужденная до предела, громко застонала в ночи и едва не свалилась с перил, когда сладкие волны поглотили ее сознание.

Оберлинг успел ее подхватить, прижал к себе, укачивая. Она чувствовала, что он возбужден, что сердце у него колотится так громко, что едва не выпрыгивает из груди. Скользнула рукой по его животу вниз, но он поймал ее ладонь и крепко сжал.

— Не сейчас, леди. Слишком мало времени.

Она это понимала, он любил растягивать удовольствие, менять

позы и ритм. Ему часто было мало одного раза. Поэтому она кивнула. Оберлинг приподнял ее подбородок пальцами и осторожно поцеловал в уголок рта. Его губы пахли… пахли ее соками. Мел нерешительно приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Чувствовать свой собственный вкус, кисловатый и чуть терпкий, было настолько дико, что у неё снова закружилась голова и подкосились колени.

— Довольно, я же не железный, — оторвался от неё мужчина.

— Я оставлю открытым окно, — смело шепнула Мел. — Приходи.

— Не сегодня, мне кучу отчётов сдавать. Как насчёт прогулки завтра?

— С удовольствием. Макс, полнолуние скоро.

— Я знаю. Что ты предлагаешь?

— Мы уезжаем за город, ты ведь знаешь, отец у меня терпеть не может полнолуний. Он не оборотень, но крови в нем звериной много. Бесится каждый раз. Приезжай к нам. Родители не против.

— Я подумаю.

— Макс…

— Что, красивая?

— Помнишь, ты говорил… что вернёшься, и мы обсудим… про наши отношения.

— Ты хочешь замуж? — прямо спросил ее Оберлинг, заглядывая в глаза.

— Я ведь сразу тебе об этом говорила.

— Я женюсь на тебе, — пообещал мужчина.

Мелисса опустила ресницы. Отчего-то никакого торжества она не испытывала, наоборот — плакать хотелось. Но ведь она так ждала этих слов! Почему же теперь ей хочется спрятаться?

— Мелисса, иди в дом, — крикнул с крыльца Роберт. — Холодно!

— Да, Мелисса, иди в дом, — подтолкнул ее Оберлинг. — Я завтра за тобой заеду. Иди, а то правда — простудишься.

Она кивнула, поправила шаль на плечах, поднялась на носочки, быстро целуя любимого в губы, и побежала к брату, оставляя хмурого мужчину в беседке.

Роберт отчего-то больно ухватил сестру за локоть и повел ее не к дверям в дом, а к гаражу.

— Ты чего? — возмутилась она.

— Это ты чего? — рыкнул он. — Совсем рехнулась? Это же просто позор! А если бы вас кто-то увидел?

— Макс сделал мне предложение, — довольно улыбнулась Мелисса. — Всё хорошо, не ругайся.

— Макс сделал? — внимательно посмотрел на нее брат. — Уверена?

— Ну конечно.

Она наконец-то почувствовала себя счастливой. Ей хотелось петь и плясать. И даже скучная физиономия её зануды-брата не портила настроение.

Наутро ей принесли огромный букет лилий с запиской "Прости, крошка, не успеваю, отчеты". Лилии она не любила, расчихалась и велела поставить вазу в столовую, где никто почти и не бывал. А спустя пару часов курьер доставил ещё один букет — на этот раз совсем небольшой, фиалковый. Записка в нем нашлась с трудом, под самой лентой, да это и понятно: никто не должен был ее увидеть, кроме Мелиссы.