Сердце пополам
Шрифт:
От Максима Гриша узнал, что в переходе между корпусами есть кафе, столовая и бар. Бар находился на каком-то балконе, и туда, по словам Максима, ходили, точнее, сидели там весь день, одни бездельники. Он посоветовал Грише вообще туда не заглядывать. Одногруппник также рассказал о ценах на экзамены. Стоимость хороших оценок на предметы различалась, и надо было знать нужных людей со связями. Гришу это все абсолютно не интересовало, ведь он приехал с целью выучиться и пустить в столице корни. У него и в Воронеже друзей было немного – он предпочитал компанию хороших книг, от которых, по его мнению, пользы в жизни было больше. Максим
Гриша прошел через стеклянный переход, ведущий из поточного корпуса, и оказался в огромном зале. Окна здесь были от пола до потолка, а посередине начиналась лестница, которая вела вниз, в обычную студенческую столовую с дешевыми ценами и алюминиевыми вилками. Вдоль стен там стояли железные стулья, скрепленные между собой по пятнадцать штук. Три ряда столиков со стульями на четверых тянулись до дальней стены. Слева было два прилавка, с одного продавали чай, кофе, бутерброды, пиццу, жульены и другие мелкие закуски, с другого – шаурму. Над прилавками был балкон, лестница с которого спускалась на середину этого импровизированного «ресторана». На балконе тоже было какое-то кафе столов на десять. Снизу было видно, что там открыто играют в карты и курят сигареты. Потолок там был очень высокий, поэтому дыма и запаха сигарет не чувствовалось.
Гриша посмотрел на балкон. Он не собирался туда, но что-то внутри ему подсказывало, что рано или поздно он там окажется. Вообще, какой-то внутренний голос постоянно вел Гришу куда-то, и чувство, что что-то важное должно с ним произойти, не покидало провинциального парня ни на секунду.
Отбросив эти мысли, Гриша направился к прилавку. Все деньги он взял с собой, потому что боялся оставлять их в общежитии. У него было триста долларов и несколько сотен рублей. Парень собирался поехать к тете и оставить доллары у нее на хранение.
Он уже доедал свой обед, когда увидел, что зашла шумная компания, человек десять: две девочки, остальные – ребята. Все были нерусские, разговаривали на своем языке, причем одновременно и очень громко, смеялись, хлопали друг друга по ладоням и весело улыбались. Ребята сдвинули два стола, и, когда они расселись, Гриша заметил среди них Арсена.
– Арсен! – позвал его Гриша.
Тот обернулся:
– О-о-о, сосед-джан, цаветанем! 3 Сейчас с ребятами познакомлю!
3
Цаветанем – дословно «твою боль себе возьму». Уважительное обращение на армянском.
Арсен вскочил, взял Гришу под руку и приволок к столу своих друзей.
– Ребят! Это Гриша, мой сосед! Из Воронежа приехал.
Армяне по одному начали пожимать руку новому соседу Арсена. Вартана там не было, остальных имен Гриша просто не запомнил, кроме Армана, и то, наверное, потому, что он был одет не так, как все они. Арман был в голубых джинсах, кроссовках «Рибок» и голубой спортивной футболке с капюшоном. Остальные были одеты примерно в одном стиле: черные брюки со стрелками и рубашки – у кого бежевая, у кого в полоску, увешаны золотом – браслетами, цепями и кольцами. Самым поразительным было то, что, несмотря на сравнительно
Гриша был одет в светлые джинсы, легкие черные мокасины и того же цвета футболку с большой желтой надписью Wrangler на груди. Он явно не вписывался в эту компанию, а если еще учесть внушительные носы, круглые рыбьи глаза и черные волосы армян, то Гриша явно был не на своем месте. Девочки были довольно симпатичные и дружелюбные, похожие на гномиков, звали их Нелли и Гаянэ. Они тоже громко смеялись, говорили что-то на армянском и абсолютно никого не стеснялись. Вообще вся компания была довольно дружелюбная. Они никого не трогали, просто громко разговаривали. Гриша не стал с ними сидеть. Сославшись на дела, попрощался и убежал. Пары закончились, и он пошел в общагу, чтобы почитать конспекты, а позже поехать к тете.
Прошла неделя. Гриша ходил на пары, обедал в столовой, потом в своей комнате повторял лекции, вечером готовил что-нибудь поесть на общей кухне на этаже, иногда вместе с Арсеном. Арсен и Вартан вместе со своим земляком с четвертого этажа Тиграном научили Гришу играть в карточную игру белот, которую они считали армянской и называли «базар блот». Игра была сложная, но очень интересная. Гриша как-то читал одну книгу про арабов, эту игру они считали своей так же, как и армяне. Но в России и в бывшем СССР на самом деле, кроме армян, никто не знал этой игры.
В Москве было шумно, в общаге – весело. Грише нравилась такая жизнь, и он окончательно решил для себя, что хочет жить в столице. Да, со стороны он выглядел тихим и скромным ботаником, но парень просто присматривался к этому городу. Гриша еще боялся показать себя настоящего, помня предательство близкого друга. И неизвестно, сколько бы еще текла его жизнь вот так – размеренно и правильно, если бы не один случай.
Арсен уехал к родственникам, и Гриша провел субботу в одиночестве – пил чай, листал конспекты, вспоминал воронежскую жизнь и мечтал, как развернется жизнь столичная. Ночью он никак не мог заснуть из-за шума, доносящегося из коридора. Шум в общаге – дело привычное, но вот уже два часа как на этаже кто-то громко смеялся и разговаривал.
Часа в три ночи в дверь кто-то начал барабанить. Гриша открыл. В дверях стоял подвыпивший парень ростом ниже среднего, коренастый и широкоплечий. Русые прямые волосы были не стрижены и немного закрывали уши. У него был небольшой, но с горбинкой нос и прямой вызывающий взгляд карих глаз. Одет парень был в сине-красный спортивный костюм с надписью «РОССИЯ», на босых ногах были спортивные резиновые тапки с такой же надписью.
– Сигареты есть, э? – без церемоний спросил нежданный гость.
– Есть, а что? – Гриша не смолил постоянно, но иногда мог выкурить сигарету, на этот случай у него была припасена почти полная пачка «Парламент лайт».
– Через плечо!! У нас кончились! Дай сигареты, несколько штук! – дерзко сказал парень.
Гриша никогда трусом не был, а хамство этого персонажа его просто вывело из себя.
– Ну так пойди к метро и купи!
Наглец был шокирован таким ответом. Как будто раб нагрубил хозяину, а в роль хозяина он почему-то возвел себя.
– Ты че, э, лошара, попутал, что ли? Или не проснулся еще? Я тебе репу сейчас расколю!