Сердце потерянное в горах
Шрифт:
«Прости»
Это заставляет меня приподняться, реальность не сразу доходит до моего заторможенного мозга. Стражник пинает его ботинком, приказывая другим оттащить волка в сторону и приближается ко мне. В его взгляде столько ненависти, что я ещё крепче сжимаю ладонь Макса .
Глаза стражника за стеклами прозрачных очков полыхают презрением и злобой. Я сглатываю комок тошноты. За это время, я забыла, каково это быть измененной. Меня рывком поднимают на ноги и мне приходится
– Нет!
– истошно кричу, отбиваясь, - Не трогай меня!
– ему приходится прижать меня к себе, и зажать рот рукой, - Нет, оставь меня!
– я брыкаюсь и бью его локтями, пока мои слабые попытки не пресекаются, перекрывая доступ кислорода.
– Тише, - шипит он мне в ухо, - Иначе до шоу ты так и не доживешь, - стражник убирает руку и я жадно глотаю кислород, не смотря на моё нежелание жить, легкие думают иначе.
Передо мной появляется женщина. Половину ее лица закрывает респиратор. На ней темно-синий костюм аристократки. На мгновение ее глаза останавливаются на волке и она с отвращением передергивает узкими плечами, обращая своё внимание на Макса.
– Живо к нему, – властно приказывает она, трое врачей мужчин семенят мимо, их белоснежные комбинезоны едва слышно шуршат. Они суетятся вокруг него, шустро присоединяя к его телу медицинский сканер.
Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
Я не могу отвести взгляда от красной полоски, двигающейся от его лица, груди, ногам.
– Процесс реконструкции завершен, - звучит сигнал и один из врачей нервно дергается.
– Что-то не так? – спрашивает аристократка.
– Программа лечения невозможна, - помедлив, отвечает врач, - Он мёртв.
– Тогда используйте саркофаг и немедленно, - яростно произносит она, поворачиваясь ко мне, ее серые глаза свирепо сужаются, - Как долго вы пробыли снаружи?
– женщина стремительно подходит ко мне и я физически ощущаю исходящую от неё жгучую ненависть, - Я тебя спрашиваю, как долго?
– я едва стою на ногах и смотрю только на Макса.
Его помещают внутрь саркофага. Все приборы жизнеобеспечения молчат, но может быть он всё еще там.
Где-то там.
– У него лихорадка, - выдыхаю я, наконец и она с силой ударяет меня по лицу, голова взрывается от боли и перед глазами вспыхивают разноцветные звёздочки.
– Ты его убила, - рявкает аристократка и я перевожу на неё озадаченный взгляд. Жуткое предчувствие охватывает меня, на самом деле, я не хочу больше ничего знать.
– Что… - разлепляю сухие губы помимо воли, - Я не…
– Ты. Его. Убила, - выговаривает аристократка, -
– Неправда…
На меня наваливается темнота и я падаю на колени. В груди всё болезненно сжимается. Мои ладони становятся холодными и липкими. В памяти всплывают слова Призрака:
«Если я скажу тебе, что мы на грани выживания, ты мне поверишь»?
Я потеряла его.
Нет. Не так.
Я убила его.
– Уберите ее отсюда, - с отвращением бросает аристократка и я не сопротивляюсь, когда меня ведут в сторону «Икаруса». Его посадочные огни подсвечивают переднюю часть фюзеляжа оранжевым цветом и насекомые облепляют его со всех сторон.
Я с трудом переставляю ноги, спотыкаясь на каждом шагу. Меня подводят к грузовому отсеку и толкают вперед. Я поднимаюсь по железному трапу. Внутри целый ряд из стеклянных контейнеров, они стоят на платформе, удерживающих их на месте. Через небольшие отверстия поступает воздух.
Здесь холодно и моя кожа сразу покрывается мурашками.
Мы проходим дальше и я замечаю в одном из контейнеров волка, он неподвижно лежит на месте, наблюдая за мной помутневшими глазами. Из его разбитого носа течет кровь, окрашивая шерсть в грязно-бордовый цвет.
Боль в груди нарастает, она давит и размазывает меня под своей тяжестью. Ноги словно наливаются свинцом.
– Через несколько минут взлетаем, - раздается мужской голос из коммуникатора, - Поторопитесь, - меня бесцеремонно швыряют в следующий контейнер и я отползаю в самый дальний угол, как раненое животное.
Датчик герметичности из красного загорается зеленым. Я чувствую, как «Икарус» бесшумно поднимается в воздух и набирает скорость. Уши закладывает. Я достаю из кармана перстень Макса и прижимаю его к груди.
Это всё, что осталось у меня от него и от этого времени, что мы были вдвоем.
Холодное золото касается моей обнаженной кожи, и начинает впитывать моё тепло.
«Ты не виновата»
Я сворачиваюсь в калачик, подтягивая колени к лицу. Во мне всё перегорело и звук собственного сердцебиения кажется неестественным.
«Она лжет»
Всё сужается до одной единственной мысли. Я и вправду опасна и меня нужно изолировать от других. Голос в моей голове становился всё тише, а потом и вовсе исчезает.
Вместе с ним, исчезаю и я.
Конец первой книги