Сердце повелителя демонов
Шрифт:
Да и с каких пор для повелителя Гойи существует проблема сбросить напряжение? По одному щелчку тут выстроятся самые красивые демоницы. По первому звонку – человеческие женщины: смертные и ведьмы, на любой вкус.
Аскольд скривился, представив эту картину. Как он берет не… Велену.
Да уж. Тут либо в штанах взорвется, либо обуздаешь эту лошадку. Вот только обуздать Велену он не хотел. Хотел ее податливости и нежности. Хотел ее всю: тело, душу и сердце. Всю целиком, до донышка.
Забрать, закрыть от всего мира и
Эндер поменял позу, понимая, что вряд ли это поможет. Разве что еще кого-то лично порвать на части? Осталось несколько раргоев в подвале, после восстания в Онесси. С ними забавно. Быстрые и словно каменные. Бьешь – словно здание рушишь. Холодные и хладнокровные. Убиваешь – даже не пискнут.
Ну да… Для них смерть – как спутница. Скольких уничтожили в процессе питания? Демонов низшего уровня, людей, чародеев, животных? Кто что любит… есть…
Аскольд задумался, но отмахнулся. Нет, несколько раргоев – на десять минут развлечения. А потом еще подвал отмывай к приезду гостьи. Запах выветривай. Наверняка она брезгливая. Вдруг захочет взглянуть на место казни подонков, что сломали жизнь любимой подруге.
Наташа…
Аскольд сделал знак рукой и из тени колонны вышел Малькирий – коренастый черняк с гладко выбритой головой, отчего его массивные рога казались еще больше.
– Сходи к Гейгерре и приведи ее сюда.
Малькирий приподнял брови, сложил руки по швам.
– Зачем? Она же недавно ушла отсюда, оставив в лечебнице эликсир и полную инструкцию. С врачами поговорила…
Аскольд поднял на Малькирия тяжелый, как каменная глыба, взгляд. Готрик как-то сказал. Посмотрит – и словно на тебя полмира обрушилось.
– Сделаю! – вытянулся черняк. – Приволоку за волосы если потребуется.
– Идиот! – рыкнул Аскольд. – Мне от нее нужна информация! Что попросит – дай, но в рамках. Кровь, кусок плоти – пожалуйста. Ауру и магию не разбазаривай.
Малькирий коротко кивнул и рванул к двери, а его место занял другой охранник – раргой Нальс.
Аскольд зарычал. Вот же идиот! Как он мог забыть, что кроме человеческих медиков о болезни Наташи может и Гейгерра поведать. Тем более, что она сюда уже приходила. Надо было ловить и расспрашивать. А теперь, чего доброго, потребует новых даров.
Надо же как его из-за Велены-то скрючило! Плохо, очень плохо. Правителю нужна холодная голова, а у Аскольда в голове сплошная каша из фантазий о ведьме…
Она и ничего больше. О чем ни подумает – везде Велена мерещится.
Ладно. Придет знахарка, потолкуют.
Человеческие медики прислали Аскольду кучу научных выкладок и результатов исследований.
– Вам пояснить, что означают эти таблицы и медицинские термины? – посмел уточнить у повелителя Гойи какой-то очкастый академик с Земли. Скрутить бы его и пояснить как легко ломаются позвоночники в руках высшего демона – будто сухие ветки дерева.
Аскольд отключился, чтобы не ответить
Изучить документы ему показалось важнее. А этот… ученый сам в один прекрасный день допрыгается. Не все такие великодушные и… занятые как повелитель Гойи.
По всему выходило, что нынешнее состояние Наташи и ее лечение – лучший выход из положения. Мозг подруги Велены умер сразу после суицида и только магия заставляла его работать.
Вкачали нужное количество – и пациент скорее жив, чем мертв.
Надо было дуре мозги прочистить еще до самоубийства. Люди… такие люди…
Делают глупости и потом страдают годами. Не в силах ничего изменить.
Что смертные, что ведьмы – все одинаковые.
Что ж. Гейгерра – последний шанс. Почему-то Аскольду до ужаса хотелось выполнить больше, чем обещал Велене. Хотелось – и все тут. А желание повелителя Гойи – закон.
Аскольд не привык себе отказывать. Да и никто ему не отказывал… До Велены. Она – первая. И первая, кто ушел живым после того, как усомнился в честности повелителя Гойи. Первая, ради кого Аскольд отдал палец Гейгерре. Первая, кого он пригласил в свой замок гостьей, а не любовницей на одну ночь. Она – особенная, не такая как остальные.
Оттого особенно бесило, что Велена сравнивает его с теми выродками, что насиловали, пытали и питались от Наташи.
Нет. Аскольд – не мальчик паинька. Но при мысли о том, что для ведьмы он – такой же как эти… Хотелось зубами вгрызаться в чьи-то глотки, вырывая их с мясом.
Аскольд убедился, что Готрик остался у своей «мышки». Наверное, явится под вечер: довольный и пьяный от общества своей женщины. Потребует ванну, еды побольше, после суточного непрерывного интима и уйдет в свою часть замка.
Впервые Аскольд подумал, что завидует брату. И постарался отмести эту мысль. Чтобы повелитель Гойи опускался до зависти? Очередное впервые?
Ладно. Оставим все это для психоаналитиков.
Ну где же Гейгерра? Почему сегодня все окружающие возятся будто сонные мухи и двигаются медленней зомби? Это что, заразно?
Аскольд пересек холл и все же ударил кулаком в колонну. Та пошла трещинами, мелкое каменное крошево ручейком стекло к сапогам демона. Эндер усмехнулся, помотал головой, вытер кровь с потревоженной культи пальца. Выбросил правую руку вперед, расплавляя колонну магическим пламенем и ликвидируя последствия своего вандализма.
– Повелитель так зол, что крушит собственный замок? – насмешливый голос знахарки прозвучал очень вовремя. Аскольд закончил с делом и лишь затем развернулся к гостье.