Сердце с перцем
Шрифт:
– Ну, ты погоди расстраиваться: они там есть активные, есть пассивные…
– Ты что, считаешь, что сейчас меня утешила? – свистящим шепотом уточнила Юля. – У тебя тоже крыша поехала? Кстати, да! А что у тебя случилось-то? Раз уж у меня все так замечательно, по твоим словам, складывается, то чего же тогда такого у тебя? Это ж из-за чего может так убиваться бухгалтерша, считающая мой случай не таким уж кошмарным?
Стараясь дышать размеренно и не скатываться на истерику, Лера торопливо и сжато выложила свои горести. В сухом остатке это выглядело так: жених взял деньги в долг и исчез,
– Фигасе, Санта-Барбара. – Юля открыла рот и словно зачарованная разглядывала Лерочку. – Не могу поверить: ты просто так отдала кучу денег, даже не спросив, для чего. И еще удивлялась, что он пропал и не звонит. Ну ты, подруга, даешь! Такая феноменальная наивность в наше время весьма опасное качество для бухгалтера.
– Не надо. Я уже сама себе все про себя рассказала, – поморщилась Лера. – Я тоже замечательно умею складывать слова, когда хочу обидеть.
– Ну и как? Ты себя уже обидела?
– Я бы себя прибила, – призналась Лера. – Это невероятно унизительно – быть такой фантастической дурой. Я поверила какой-то нелепой байке, а в довершение всего пообщалась с его законной женой.
– Я что-то не пойму. А как же у вас заявление взяли? – удивилась Юля.
– Наверное, паспорт был фальшивый. Да ладно. Сама виновата. А Виктора мне даже жалко. Его жизнь накажет, а я не буду.
– Если у тебя есть лишние деньги, отдай больным детям или в детский дом! – взорвалась Юля. – Их и жалко, и помощь нужна на самом деле. И они, кстати, не воруют, как твой Витенька, у которого руки-ноги есть, чтобы заработать. И не на лекарства, а на содержание семьи. Это дешевле значительно. Если у тебя денег много, можешь даже мне дать. Не откажусь.
– Юль, мне и так плохо, а ты тут еще!
– Потому что умнее надо быть. Разобраться надо во всем, а не строить из себя мать Терезу! Это так оставлять нельзя. Сейчас позвоним Лешке и все выясним про его дружка! – оживилась Юля, лихорадочно перерывая многочисленные подушки на диване. – Где мой мобильный?
– Не надо, – умоляюще простонала Лера. – Я не хочу. Знаешь, я подумала: хорошо, что он больше денег не взял. Эти я к лету отработаю и родителям отдам. Не в деньгах счастье. Этот вопрос решаемый. А с Алексеем я и так говорила.
– Спала, – почти утвердительно констатировала Юля.
– Нет! Только говорила!
– Да не подпрыгивай. Я с пониманием отношусь к тому, что у всех моих любовников после меня могут быть женщины. Не оскоплять же им себя в знак безутешности по поводу нашего расставания, – хихикнула Юля. – Только ты с ним тоже поосторожней. Он не так прост, как кажется.
– У меня с ним правда ничего нет.
Юля понимающе покивала и ухмыльнулась:
– Давай по кофейку с шоколадкой. Надо жизнь подсластить, а то она какая-то совсем кислая пошла.
С этими словами хозяйка упорхнула в кухню.
Лерочка устало поникла и застыла в скорбной позе. Так глупо, так дешево дать себя обмануть! Доверчивая безмозглая малолетка, влюбившаяся в проходимца…
Внезапно в кухне что-то грохнуло, и Юля влетела в гостиную, сверкая глазами:
– Лерка, а с чего это
– Я Алексею говорила, что Витю жду. Может, он каким-то образом с ними общается? Вот и передал.
– То есть к тебе шпиона приставили? – предположила Юля.
– Он не шпион. Просто переживает за них. Знаешь, у всех жизнь по-разному складывается.
– Ага, пожалел волк кобылу – оставил хвост да гриву! Жалко ей! Вот если жалко, то можно дать. Дать! Добровольно! Понимаешь? А не позволить себя обокрасть!
– Юль, мне так плохо! Я все понимаю. Все-все! Но ничего не могу поделать. Виктор подлец, негодяй… Вот не поверишь, даже говорю это сейчас, а сама не верю. Как будто считалочку какую-то бессмысленную повторяю. Юлька, со мной, наверное, случилось самое страшное, что могло случиться. Я его люблю. Это клиника?
– Клиника, – немедленно согласилась Юля.
– Но ты ведь своего Костю тоже любишь. И готова его голого и босого взять, лишь бы отдали!
– Ты мух с котлетами не мешай. Костя меня не обворовывал и не обманывал столь паскудным образом. Надо же: задурить голову девчонке, да не просто денег взять, а еще и к свадьбе начать готовиться! Заявление подать! По-моему, это высшая форма подлости!
– Но если бы мы не собирались стать мужем и женой и прожить вместе всю оставшуюся жизнь, я бы не дала ему денег!
– Валерия! – всплеснула руками Юля. – Ты свихнулась! Ты его что, оправдать пытаешься? Какой дальновидный и умный мальчик! Как правильно все рассчитал!
– Юля, не мучь меня, – печально проговорила Лера. – Я, наверное, не могу до конца в это все поверить. Как думаешь, может, мне встретиться с его женой?
Юля, не ответив, ушла за кофе и вернулась через несколько минут, осторожно опустив на стол поднос с чашками и вазочкой.
Где-то навязчиво тикали часы. На улице выла сигнализация, зло и остервенело лаяла собака. Там шла жизнь, обычная, с мелкими радостями и горестями, а здесь, в этой гостиной, словно все оборвалось. Подруги сидели, как две бабочки, пойманные одной банкой, смотрели на мир сквозь грязноватое стекло и понимали: уже ничто не в силах разрушить грань между счастливым «вчера» и гнетущим безысходным «сегодня». Вроде и крылышками трепетали, и шевелились, но это была уже не жизнь, а инсценировка, подготовка к завтрашней пустоте. Уже ничто и никогда не будет в их мире таким беззаботным, как оставшееся за стеклом «вчера».
– А ты уверена, что они вообще в этом городе живут? – наконец вернулась к теме притихшая Юля. – Ты как ее искать собираешься?
– Ну, не знаю. У Леши спрошу.
Эти бессмысленные попытки хоть что-то предпринять были последними глотками воздуха в удушающей пустоте действительности. Я что-то делаю, а значит – живу. Но главное – поверить в то, что можно если не вернуть счастье, то хотя бы что-то изменить. Пусть немного, но сдвинуть с мертвой точки. Мертвой. Точки…
– Ага. Так он тебе и сказал. – Юля даже возмущалась уже вяло, без огонька. – Они же друзья! Кстати, интересно, что Леша тебе про ребенка не сказал.