Сердце с перцем
Шрифт:
А потом она услышала Витин голос и глупо разревелась. Текли слезы, сопли, некстати вспомнилась Светлана, так красиво и эффектно страдавшая в Юлиной гостиной, и страстно хотелось провалиться сквозь землю вместе с распухшим носом, глазами-щелочками и перемазанными тушью щеками.
Вероника Анатольевна провела подготовительную беседу с Виктором на высшем уровне, поскольку он ничего не объяснял, не спрашивал, а молча порывисто обнял Леру, чуть не сломав ребра. Так они и простояли, казалось, целую вечность.
…На разговор с Алексеем Витя поехал один. Вернулся он сильно
– Подрался? – наконец робко прошептала Лера, уже лопаясь от любопытства. Как можно не понимать, что она хочет все знать, все подробности, мельчайшие детали и основания для столь необъяснимого поведения.
Основания были. И объяснения – тоже. Любой человек руководствуется в своих действиях собственной логикой. Неважно, прав он объективно или нет. Мыслит-то каждый субъективно и поступает в строгом соответствии со своими представлениями о добре, зле и справедливости. Справедливость – она ведь для каждого своя. Универсальной справедливости не существует. При любой дележке любых благ всегда останутся недовольные. И когда фортуна раздает пряники, обязательно кто-то посчитает себя обделенным.
Оказывается, Леша считал себя обделенным. Да, его одноклассник рос в невероятно тяжелых условиях, да – голодал, да – страдал. Дети жестоки, и жалеть Витю ему просто не приходило в голову, тем более что Леша в коллективе был лидером, а жалость означала бы брешь в непробиваемом авторитете Алексея. Авторитет держался на высокой должности отца и стабильном материальном положении семьи. Но ведь важен результат, а не средство его достижения. Так или иначе, у Леши всегда было все самое лучшее, общаться с ним было престижно, а уж попасть на вечеринку в его дом вообще могли лишь избранные. Витя Якушев к таковым не относился.
Но потом Виктор неожиданно превратился из забитого дохляка в здорового парня, готового дать отпор не только словом, но и кулаком. Леша рассудил, что с таким лучше дружить. И дружил. До тех пор, пока не выяснилось, что девушка, которую он любил, живет с Виктором. Алексей унижался, караулил ее, пытался вернуть, отбить, даже возвращал ее на время, но Лиля, а это была именно она, снова уходила, возвращаясь лишь за деньгами.
– Мне жизнь надо устраивать. Я тебе на пять минут, из принципа, лишь бы другим не досталась, а жениться-то на мне кто будет? – ухмылялась Лиля. – Если хочешь, пошли попросим у твоих предков благословения.
Леша тут же пугался, поскольку Лиля запросто могла осложнить его отношения с отцом. Конечно, родители были бы против их брака. Да он и сам не собирался связывать себя с такой девицей. Погулять, почувствовать ее зависимость, побыть корольком – это да. Жизнь должна дарить удовольствия. Да, пусть не всем, но избранным. Алексей, безусловно, относил себя к таковым. Лиля была не более чем красивой вожделенной игрушкой, которую требовалось заполучить во чтобы то ни стало. Это вовсе не означало, что у Алексея появятся перед ней какие-то обязательства.
Девушка из низов. Красавица, королева помойки. Он и связь-то с ней скрывал. Но тянуло его к этой развязной, доступной
Потом она родила и пропала.
Она исчезла, стало легче, ревности больше не было, лишь презрение к дураку-однокласснику, ставшему отцом-одиночкой. Он раздражал и бесил своей показной порядочностью и бессмысленным мушкетерством. Жизнь шла своим чередом, могущественного отца посадили, мать умерла – сердце не выдержало позора, а Алексею пришлось пробиваться самому. Особо пробиться не удалось, поэтому обида на судьбу пустила корни, как чертополох на грядке, отравляя разум завистью к другим.
Через несколько лет он столкнулся с Виктором в родном городишке на встрече одноклассников и был потрясен резкой переменой. Почему-то Леша был уверен, что тот со временем сопьется и превратится в жалкого трясущегося ханурика. Хорошо одетый парень на не новой, но ухоженной машине, здоровый, крепкий и добродушно тянущий руку для пожатия, вызвал такой шок, что Алексей в тот день напился.
Они продолжали общаться, изредка встречались. Но у Леши и в мыслях не было мстить. Друг раздражал, но не более того.
А потом неожиданно представилась возможность отплатить за все. По справедливости. Когда-то Виктор отнял у него любимую девушку, теперь Леша мог сделать то же самое. И почти сделал. Она сама подсказала, как действовать. Секретарша с работы, давно строившая ему глазки, позвонила Лере на трубку и разыграла все, как по нотам. Немного лжи, всего капля, остальное участники спектакля додумали сами. Так тому и быть.
…Основные вехи своих взаимоотношений с бывшим другом Виктор уяснил в ходе небольшой потасовки, в результате которой подбил Леше глаз, а сам получил в нос.
Лера, разумеется, подумала, что, будь там она, удалось бы выяснить массу интересных и волнующих подробностей. Женщины в словесной перепалке добывают гораздо больше информации, провоцируя оппонента на лишние реплики. Но и того, что рассказал Виктор, было вполне достаточно, чтобы понять, как близки они были к тому, чтобы никогда больше не увидеться. И от этого невыносимо страшно тянуло сердце и перехватывало дыхание.
Как выяснилось, счастье – весьма хрупкая и неустойчивая штука, зато стало ясно, что относиться к нему надо бережно. Теперь Лера была готова драться за то, что даровано судьбой.
Гриша оказался невысоким хрупким мальчиком, немного запуганным, отчасти стеснительным и невероятно обаятельным. Лера никак не могла понять, что она чувствует к Витиному сыну и чувствует ли что-нибудь вообще. Они чинно сидели у Виктора дома и пили чай. Гриша громко прихлебывал, таскал из вазочки конфеты и алел большими оттопыренными ушами. Контакта не получилось. Чувствовали все себя скованно. Лера, планировавшая делать вид, что все это в порядке вещей, тоже неожиданно испугалась и сидела словно провинившаяся школьница, невпопад кивая и тяготясь бабушкиными рассказами о Гришином детстве. Последней каплей был дневник, который Вероника Анатольевна заставила внука предъявить гостье.