Сердце саламандры
Шрифт:
– Прохладно здесь, – поежилась Хай Лин и застучала зубами. – Когда она вернется?
– Когда справится с грозой, – ответил мистер Густошерст. – Это надолго не затянется, буря-то совсем маленькая.
Я давно заметила, что, когда речь идет о здешней погоде, мы с мистером Густошерстом вкладываем в понятие «маленькая» совсем разный смысл. Но не прошло и четверти часа, как мерцающее белое существо появилось на балконе, сжалось немного, уплотнилось и исчезло за парапетом. Через мгновение в комнату вошла огромная белая волчица.
– Ох, – вздрогнула волчица, заметив нас. –
Меня ослепила яркая вспышка. Я зажмурилась, и в лицо ударила волна жгучего жара. Когда я открыла глаза, на месте волчицы передо мной стояла статная нимбусовская женщина ростом примерно с миссис Густошерстку, но гораздо более элегантная.
– Я не знала, что у меня гости, – молвила саламандра. – Ко мне редко кто-нибудь заходит.
Неужели в ее голосе прозвучала тоска по общению? Или мне показалось? В существе, которое питается молниями, есть что-то сверхъестественное; к тому же три трансформации за считанные минуты – от такой скорости у кого угодно закружится голова. Поневоле задумаешься: с кем или с чем я разговариваю? Но потом я вспомнила, какой красивой была саламандра в темном небе, среди свинцовых туч. И в ней ощущалась искрящаяся, бьющая ключом радость жизни, внутренняя сила, которая напомнила мне…
Конечно, о Дэнни.
– Доброго вам денечка, мадам Солана, – поклонился мистер Густошерст. – Вот эти девчата пришли сюда издалека, неведомо откуда, чтобы порасспросить об одной саламандре. Может, он вам родственник.
– Правда? – спросила она, в свою очередь принявшись разглядывать нас. Глаза ее, как я заметила, не изменились – в них все так же сверкали хищные волчьи огоньки. Только радужка. Белков не видно. – И кто же это?
– Он называл себя Дэнни, – неуверенно ответила я. – Но я не знаю, настоящее ли это имя.
Она его знала. Я сразу это поняла. Но признаваться она не спешила.
– Не саламандровое имя, – заметила она, точь-в-точь как раньше миссис Густошерстка. – Прошу вас, мадам Солана. Он украл одну вещь, которая принадлежит мне, и эта вещь опасна для него. Мы должны вернуть ее. Не только ради себя, но и ради него.
– Вот как? И что это за опасная вещь? – спросила она, устремив мне в лицо немигающий волчий взгляд.
Я не могла сказать ей правду. «Саламандра, почуявшая сердце, страстно возжелает завладеть им», – так сказал Оракул. А я не хотела менять одну вороватую саламандру на другую. Внезапно меня заинтересовали странные предметы на ее полках. Что это – ее сорочья коллекция? Тут до меня дошло, что все предметы были связаны с энергией. Ветряная мельница способна создавать ее. Линзы фокусируют ее в форме света. Уголь – это тоже энергия, только в твердом виде. И талисман, наверное, тоже заряжен какой-нибудь магической энергией. Сокровища эти выглядели довольно жалко для существа, способного парить среди молний, но в конце концов я не саламандра…
– Это… подарок на память, – пробормотала я, стараясь не выказать волнения. – Его дал мне человек, очень важный для меня, и он принадлежит мне по праву.
– И теперь ты хочешь вернуть его.
– Да.
– Забрать у этого… Дэнни, который взял его.
– Да.
Саламандра смотрела
– Я не могу тебе помочь, – молвила она.
– Но вы!… – вскричала я. Мне хотелось сказать: «Вы же его знаете!» Но мистер Густошерст крепко стиснул мой локоть.
– Мадам Солана устала после полета, – наставительно произнес он. – Мы не смеем больше утомлять ее своим присутствием.
Женская фигура затрепетала. По волнистой белой шерсти, такой же, как у миссис Густошерстки, пробежали цепочки огоньков. А в желтых глазах замерцало еще больше золота.
– Я не могу тебе помочь, – повторила она, и голос зазвучал напряженно. – Пожалуйста, уходите.
– Сию минуту, мадам. – Мистер Густошерст чуть ли не бегом спустился по лестнице. – Бежим, – пропыхтел он, задыхаясь. – Вниз с холма. Скорее!
В его голосе звучали такие настойчивость и поспешность, что мы не рискнули расспрашивать его. Просто пустились бежать. На полпути вниз по склону мы услышали, как позади что-то взорвалось, сверкнула вспышка яркого света, земля задрожала. Раздался сердитый клич, такой пронзительный, что у меня завибрировали все кости. Звук был как от бормашины у зубного врача. И в этом крике содержалось слово. Имя.
– Халидан!
Что это – настоящее имя Дэнни? Скорее всего.
Над головой послышался сухой шелест огромных белых крыльев. Я пригнулась, но саламандра целилась не в нас. Она оседлала ветер и стала подниматься по спирали, все выше и выше. Потом полетела в сторону Лиллипонда.
– Ох, – простонал мистер Густошерст, с трудом поднимаясь с колен. – Простите меня, девочки. Боюсь, я дал вам плохой совет.
Я тоже так считала. Нетрудно было догадаться, что мадам Солана полетела за Дэнни. И, судя по пронзительному крику, намерения у нее были отнюдь не дружелюбные.
– Раз уж я накликал на вас эту беду, – вздохнул мистер Густошерст, – то должен помочь выпутаться из нее.
– Но что скажет миссис Густошерстка? Вы ведь не вернетесь домой к вечеру, как обещали…
Мистер Густошерст вздохнул.
– Миссис Густошерстка поймет. Так идем мы в Лиллипонд или нет?
– Идем, – подтвердила Корнелия. – И очень быстро. Я замерзла.
Нам, объяснил мистер Густошерст, необычайно повезло с погодой. Это значило, что по дороге в Лиллипонд нам всего дважды пришлось прятаться в укрытие. Но все равно ледяная жижа, хлюпающая под ногами, делалась все холоднее, а усталые ноги гудели все больше. Я завидовала крыльям мадам Соланы. Она доберется туда на много раньше нас, и это меня тревожило.
Вблизи Лиллипонда навстречу нам начали попадаться жители, покидающие город. Мистер Густошерст вполголоса поговорил с одним семейством, погрузившим все свои пожитки в приземистую телегу, запряженную парой унылых волов.
– Наш дом сгорел, – сообщил глава семьи, раздраженно потирая рога. – Что нам оставалось делать? Не строить же новый в месте, где саламандра забыла про свои обязанности. Пустая трата времени, да и опасно к тому же. У нас родственники живут по дороге в Смитвелл. Может, там и поселимся.