Сердце Шторма. Нити жизни

Ланкастер Грейс Амбер

Спустя несколько минут мы уже целовались, валяясь на полу тренировочного зала. Ребер быстро и ловко стянул с меня одежду и разделся сам. Признаться, довольно странно и неприятно было ощущать его в себе. Но когда боль ушла, мне даже понравилось. Юноша был старше меня на год, и намного опытнее – судя по его движениям. Мы не обсуждали случившегося.

Не скажу, что я ожидала от него продолжения отношений или особых поблажек во время спарринг следующим утром. Но я думала,

что это что-то да должно значить. Я сильно ошиблась, и поплатилась за свою наивность разбитой бровью, фингалом и вывихом кисти. Если бы юноша на этом прекратил борьбу, я бы признала поражение и отправилась бы в ледяную пустыню. Однако Ребер решил шепнуть мне на ухо парочку издевок, из репертуара, что женщины не могут думать головой, когда видят член. Или о том, что в своей гибкости и умениях я могу сравниться разве что с бревном.

Юноша смог добиться того, что не могли во мне пробудить за долгие годы ни семейство ап Дебрут, ни учителя в Седьмом кругу Геенны. Я открыла в себе животную ярость, жажду крови и сладкую ненависть. Я била смазливое личико Ребера до тех пор, пока с него не стерлись любые признаки человеческого существа. Ровный острый нос превратился в кровавую дыру, глаза походили на две сливы, губы были разбиты в кровавую кашу. Словом, ничего не осталось без моего внимания.

Вместе с тем я поняла, что боль можно причинять не только физическую, а террор может быть не только психологическим. Я была безумно благодарна Реберу за этот урок. В школе Седьмого круга Геенны я изучила все, что могла, и большего дать они мне не могли. Теперь меня ждало путешествие к бабочкам Палоти. В Ашути я надеялась научиться манипуляциям более высокого уровня, и пыткам нестандартного характера.

Сбежать из башни школы убийц было не так просто, как из фамильного гнезда правителей Селкии. Но мне уже было не двенадцать, я не была напугана и была более умелой, даже чем год назад. Специально проиграв Пробу духа, я намеренно обрекла себя на гонку по Великой Ледяной Пустыне. Я заранее подготовилась к побегу: сперва изучила карты местности. Что касается ландшафта, он был однообразным, но не особо далеко от тех мест, где проходили бега по ледяной пустоши, проходила линия железной дороги, идущая в оплот фей любви. График рейсов в Ашути ободрял: поезда ходили туда в полдень и на закате, а выходили обратно один за другим на рассвете. Потратив еще неделю на тренировки по бегу, я решила, что готова. Пришлось потрудиться, пряча под одеждой сумку со своими вещами. За дерзость во время спарринга меня вписали в список на высадку последней, и я мысленно подпрыгнула от радости, ведь только этого мне и надо было.

Но

в последний момент, перед тем, как сесть в повозку, меня единственную из всех, отозвали. Учителя школы просекли подвох в том, что я проиграла впервые за много эмесов.

У меня едва не случился нервный срыв, я едва не впала в истерику. Все-таки годы жизни среди убийц дали свои плоды там, где я не ожидала. Интуитивно просчитывая запасные планы в то время, как планировала основную идею побега, я изучила график отхода поездов из Седьмого круга Геенны. Сдерживая себя от слез и отчаянья, я дождалась отъезда повозки и проскользнула мимо привратника за стену башни. Ждать пришлось недолго, пока пришел состав из Ульбретта, привозя новых учеников и продукты, и затем увезти из школы тела погибших.

В остальном дело было за малым: попасть в любой вагон, доехать до первой перемыкающей станции и во время технической остановки вылезти из укрытия. Дождаться поезда в Ашути.

Глава 12

Впервые попав в город, у меня в груди перенялось дыхание. Ашути был похож на фантастический водоворот ароматов, красок, форм и запахов. Повсюду мельтешили кареты, люди, деревья. Все было пестрым, полуголые и расслабленные гости Ашути не спеша прогуливались по улицам, обнимая жрецов и жриц Палоти. Фей Палоти отличались цветом кожи и одеждой. Это были миниатюрные женщины и мускулистые мужчины с белоснежной почти прозрачной кожей, едва мерцающей розовым сиянием во тьме. На всех были легкие шелковые ткани, скрывавшие самые интимные части тела. Одежда служителей Палоти имела исключительно три цвета: алый, как свежая кровь, розовый, как цвет лизиантуса, и желтый, как лепестки подсолнуха.

Ашути не был городом в классическом понимании. Здесь не было торговых лавок, ратуши, жилых домов и контор, мастерских и магазинов. Все в городе служило его гостям с одной целью – получение наслаждения. Даже рестораны здесь были не такими, как можно представить нормальному человеку. А после колец Ульбретт с их четкой иерархией и ограниченностью, после серости и унылости Седьмого круга и бесцветности Великой Ледяной Пустыни, краски и голоса Ашути нахлынули на меня волной. Я почувствовала, что земля вот-вот уйдет из-под ног.

– Иди в храм служительниц Палоти. – прозвучал шелестящий голос, словно прилетевший с порывом ветра.

– Что, простите? – я обратилась к сидевшему неподалеку, прямо на каменной мостовой, жрецу богини любви. Он удивленно взглянул на меня, пожал плечами.

– Мне показалось, кто-то обратился ко мне.

Конец ознакомительного фрагмента.