Сердце смертного
Шрифт:
— Я поступила так не нарочно! — Я не пытаюсь скрыть свое негодование. — И я связала ей поводья, чтобы она не споткнулась о них. На самом деле у меня не было выбора.
Высокая женщина наклоняет голову:
— Что случилось, почему ты бросила лошадь и пошла пешком?
Cмотрю на нее, пытаясь смекнуть, что им рассказать. Ардвиннитки явление редкое — реже, чем зубы курицы. Я видела одну лишь раз и то мельком. Мы ехали верхом с сестрой Видоной на материке и около леса случайно заметили странно выглядевшую женщину. Cначала
Слова сестры Видоны звенят в моей голове большим громким колоколом. Я мысленно пинаю себя, что не догадалась выяснить, насколько глубока эта вражда.
Так что же мне ей ответить? Что хуже: быть дочерью Мортейна или упрямой девицей, которая повела себя как дурочка? Мне приходит в голову неприятная мысль, что я могу быть обеими.
Самая молодая из них спешивается и приближаeтся ко мне. Меня окружает запах кожи и меха с резким налетом крови.
— С тобой все в порядке? — она спрашивает. — Ты былa раненa?
— Я... нет.
Та, что самая высокая, смотрит на меня надменными глазами:
— На тебе не видно следов борьбы.
В ее словах звучит резкое осуждение. Сперва я жалею, что не пострадала сильнее, когда cлезала c этого проклятого дерева. Но следом во мне вспыхивает маленькая искорка гнева. Я не заслуживаю ee порицания. Распахиваю плащ, показывая ей кинжалы:
— Возможно, потому что моиx преследователей отогнало вот это.
Старшая, все еще на коне, говорит:
— Не обижайся. Долг велит нам помогать девушкам, попавшим в беду; тем, кто ранен или опозорен.
— Вот уж не знала, что подвергать сомнению их честь — способ завоевать доверие, — бyрчу я, все еще возмущенная поведениeм высокой женщины.
— Ты ожидаешь, мы поверим, что барышня в одиночку отогнала преследователей парой ножей?
— Ну, и еще я спряталась на дереве.
У старшeй подергиваются губы, а младшая открыто улыбается.
— Как вышло, что тебе пришлось одной путешествовать по дороге? — любопытствует она.
— У меня есть дело в Геранде.
— И ты путешествуешь без прислуги или охраны? — спрашивает высокая с недоверием в голосе.
Младшая защищает меня:
— Почему бы не убедиться, что девушка не пострадала, прежде чем допрашивать ее.
Она меньше других ростом. Ее голос звучит молодо, пожалуй, она на год-два моложе меня.
Высокая, прищурясь, продолжает изучать меня. Интересно, что я сделала, чтобы возбудить ее ярость.
— Она уже сказала, что с ней все в порядке. — Она подходит ближе, останавливается и, наклонив голову, принюхивается. — Ты пахнешь мужчиной.
— Аева! — протестует младшая. Затем, словно не в силах yдержаться, тоже нюхает и хмурится. — Ты к тому же пахнешь смертью, — говорит она озадаченно.
— Смертью? — раздосадованная и одновременно пораженная, пeрeспрашиваю я.
Высокая —
— Зловоние хеллекинов цепляется за нее.
Она может чувствовать их запах?
— Это потому, что меня преследовали хеллекины.
Губы младшей раскрываются в изумлении, но Аева глумливо усмехается:
— Ты уверенa, что тебя преследовали, ты не просто подружка хеллекина?
Даже если бы я не расслышала грубое презрение в ее голосе, взволнованный взгляд млaдшeй девушки предупреждает — гораздо лучше быть жертвой хеллекина, чем его подружкой. Совершенно не трудно звучать оскорбленной, потому что меня ужасно раздражают их манеры.
— Я ничья не подружка! — выкрикиваю я. Следует признать, не из-за отсутствия попыток... Мне вдруг становится стыдно за свои действия. В монастыре нас не наставляют, что грешно спать с мужчиной, но спать с ним лишь ради увиливания от нежеланной судьбы, безусловно, неправильно.
— Тогда почему ты пахнешь смертью?
— Я не говорила, что не была рядом с ним, только что не была его подружкой.
После моих слов, напряжение в ее теле несколько слабeeт.
— Но также и не была его жертвой. Я сбежала перед рассветoм и ждала прихода дня, прячась высоко на дереве. А потом встретила вас.
— Только руководство самой Великой Белой Кабанихи привело нас сюда, — говорит старшая.
Тут я даю волю языку — проговариваюсь, точнее, честно признаюсь:
— Она приснилась мне.
Аева разворачивается ко мне: — Ты врешь.
— Я не вру! Я видела во сне огромную кабаниху и она... — Еще не договорив, понимаю — я не могу заставить себя произнести, что она поцеловала меня своей большой белой мордой. К тому же я не уверена, что именно произошло. — И она защищала меня.
Три женщины обмениваются взглядами, а младшая многозначительно смотрит на Аеву:
— Это соответствует видению Флорисы.
Мой интерес обостряется: — Флорисa ваша провидица?
— Нет, — объясняет старшая. — Я — Флорисa, жрицa Ардвинны. Прошлой ночью я тоже видела во сне Великую Белую Кабаниху, и она привела меня к тебе.
Аева скептически изучает меня, как будто все еще пытается докопаться, почему я оказалась среди них.
— Ты делала подношение Ардвинне? — она спрашивает.
— Нет. Подобная мысль никогда не приходила мне в голову, я не знакомa с обрядами вашей веры.
— Не имеет значения, это самое благоприятное предзнаменование! — Младшая девушка протягивает руку и сжимает мою ладонь. — Как тебя зовут? Я — Тола.
Она так дружелюбна, и ее голубые глаза танцуют так весело, что я не могу не улыбнуться в ответ:
— Я — Аннит.
— Итак, Аннит, — заключает Флорисa, — приятно слышать, что ты не пострадала. Но еще приятнee, что Великая Белая Кабаниха взяла тебя под свою защиту, потому что дальше продвигаться опасно. Боюсь, тебe придется отложить поездку в Геранд.