Сердце Сокола
Шрифт:
— А может, магией всё подчистить? — с надеждой поинтересовалась я, представив, как колдовской огонь очищает всю эту пакость.
Но муж покачал головой.
— Не выйдет. Мы тогда и сорняки, и рассаду уберем. Придется по старинке, руками.
— Тогда иди домой, я сама справлюсь, — я чуть не плакала. Меня вовсе не прельщало заставлять Финиста работать на прополке, особенно в такую жару. Тем более с растениями, которые воспринимали нас как нарушителей спокойствия и пытались если не прикончить, то выгнать со своей
— Поверь, это намного веселее, чем выслушивать жалобы от посетителей, — честно сказал муж и взялся за куст лебеды, потянув его на себя.
Вздохнув, я стала очищать дорожку по другую сторону — деваться всё равно было некуда. К счастью, колдовские растения попадались не часто, и я научилась справляться с ними без помощи мужа. Удар лопатой по стволу — и все дела.
Работа спорилась. Не то чтобы мы быстро всё убрали, но сумели расчистить проход, а это уже было немало. Теперь хотя бы стало видно, что именно и в какой части теплицы находится.
— Ой, а это что такое? — моё внимание привлек красивый фиолетовый цветок, который спрятался в самом углу. Его почти не было видно, и если бы не пчела, снующая туда-сюда, я бы его не приметила. Что удивительно — рядом с ним сорняков почти не было. Интересно, если рассадить такую красоту по всей теплице, сорняки тоже разбегутся?
— Где? — отозвался Финист с другого края теплицы. Пригляделся к растению — я специально нагнулась и отодвинула ветки, чтобы было лучше видно — и выронил лопату.
— Лада, отходи в сторону, живо! — неожиданно рявкнул муж, бросившись ко мне, а я недоуменно на него посмотрела. И чего раскричался? Обычный красивый цветочек. Только спать отчего-то захотелось. Я зевнула, едва успев прикрыть рот ладонью, и почувствовала, как падаю. Затем резкая боль пронзила левую руку, но даже её заглушила внезапная дремота. Последнее что я запомнила — обеспокоенное лицо Финиста, склонившегося надо мной. И провалилась в сон.
Просыпалась я с трудом. Голова кружилась, к горлу подкатила тошнота. Решив, что такой подвиг, как подняться, мне сейчас не по силам, я осталась лежать, прислушиваясь к разговору. Финист ругался с Враном, и так как говорили они обо мне, то ничего плохого в подслушивании я не увидела.
— С каких пор сон-трава растет у тебя в теплице? — возмущался муж громким шепотом, с трудом сдерживая гнев.
Я научилась улавливать опасные интонации, которые проскальзывали в его обычно спокойном и уверенном голосе, и у меня мурашки от них пробегали. Не хотелось бы, чтобы Финист когда-либо говорил со мной таким тоном.
— С тех, когда ты ее построил. Помнишь, я просил твою сестрицу принести мне необычных растений? — осадил его Вран.
Раздался стеклянный перезвон, а в нос резкий ударил пряный аромат.
Финист закашлялся, ему запах тоже не понравился.
— И она дала сон-траву?
— У нее всегда был
— Надо было предупредить. При падении Лада сломала кисть! А если бы меня не было рядом, могла вообще не проснуться.
— Лада — шептунья. Если она не научится быть внимательной и осторожной, то долго не проживет, уж поверь. И первый урок, который ей нужно усвоить — опасность часто таится не там, где её поджидают.
— Так это был урок? — полувопросительно произнес Финист, но Вран больше ничего не ответил.
Ненадолго воцарилась тишина, нарушаемая странным позвякиванием и бульканьем воды, и я решила, что это подходящее время, чтобы открыть глаза.
Каменный свод с деревянными перекрытиями показал, что мы снова в башне. Я не помнила, как я оказалась здесь, но подозревала, что меня принес Финист. Я лежала на низкой кушетке, укрытая легким покрывалом. Левая рука была будто свинцом налита, и, попробовав пошевелить ею, я ничего не почувствовала. Включая саму руку. Как будто вместо конечности у меня был камень.
Скосила глаза, потому что поднимать голову, кажется, будет чревато потерей сознания — рука на месте, но слушаться не желает.
— Проснулась! — увидев, что я открыла глаза, ко мне подсел Финист. Провел ладонью по лицу, убирая в сторону длинные пряди волос.
— Что случилось? — нашла я в себе силы спросить, хотя примерно представляла, в чем дело.
— Ты вдохнула аромат сон-травы, — подтвердил мои опасения муж. — Для обычного человека сон-трава испускает приятный сладковатый запах. А вот на колдунов растение действует пагубно. Если уснуть рядом с таким цветочком, то можно и не проснуться.
— Какое чудное растение, — задумчиво пробормотала я, радуясь, что Финист вовремя унёс меня оттуда. — Но зачем такое нужно?
— Чтобы вытащить кого-то с того света или допросить мертвеца, — ответил за мужа шептун, подходя с глиняной кружкой и суя её мне под нос. — Ну-ка, сделай глоток.
Я послушно выпила зелье, хотя вкус его оставлял желать лучшего. Как будто тараканов надавили и сварили. А может, так и было — и я с опаской посмотрела на плавающую в чашке соринку, равноценно могущую быть как веточкой, так и лапкой жучка.
— А как вытаскивать? — тут же спросила я, чтобы отвлечься от глупых мыслей.
— Обычно готовят специальный отвар из сон-травы, — охотно пояснил Вран. — Выпивший его засыпает так глубоко, что начинает видеть грань между жизнью и смертью. Для кого-то это река, для других — лесная поляна, для третьих — коридор собственного дома. С этой грани, если поторопиться, можно вытащить нужного человека. Главное, не задерживаться надолго.
— Почему?
— Иначе можно не вернуться, — серьезно ответил он, и от его прямолинейности стало страшно.