Сердце, созданное для любви
Шрифт:
— Вот еще на пробу, — сказал он, улыбаясь и подкладывая на ее тарелку сваренные на пару овощи. — И как вы думаете, что хочет Энн? — Джейс наполнил бокал Най в третий раз.
Исходя из этого выразительного «вы», она могла сказать, что у него самого есть мысли по поводу того, что хочет беспокойная душа Энн.
— Быть похороненной около церкви? — спросила она. — Не этого ли может хотеть человек, которому приписывают самоубийство, которого он не совершал?
— И как мы можем узнать это?
Най
— Если то, что вы говорите, правда, то важно найти доказательство, что она не убивала себя, тогда ее можно похоронить на освященной земле. Что скажете? Что она хочет?
— Похороны — это первая идея, какая приходит в голову, но я не знаю... иногда я думаю, что еще что-то. Когда я видел ее с кузиной, я подумал, что она очень храбрая.
— Храбрая?
— Да, отважная. Дерзкая, думаю, так вы, британцы, могли бы охарактеризовать ее. Она действительно знала о себе все. Она знала, на что будет похожа ее жизнь, если она не выйдет замуж. И она была реалистом, чтобы представить будущее с таким донжуаном, каким был Дэнни Лонгстрит. Интересно, какой он был внешне?
— Возможно, похож на своего потомка, — сказала Най.
Джейс сделал паузу, потянувшись за куском хлеба, домашней выпечки на меду.
— Вы хотите сказать, что кто-то из тех Лонгстритов все еще живет в деревне?
— Только один. Остальные уехали.
— И что он собой представляет?
— Мы одного возраста, учились вместе в школе, очень красивый парень, — сказала Най, наблюдая за Джейсом. — Похож на Супермена, только пониже ростом. Глаза голубые, блестящие черные волосы, фигура закачаешься... У него свой автосервис. Это в конце улицы, куда вы не доехали, поэтому не видели его. Называется «У Лонгстрита».
— Красивый, успешный, но чувствую какое-то «но»?
— Правильно. Грубый. Хотя девушки от него без ума. Не смотрите на меня так. Мне не нравятся мужчины, которые не могут связать двух слов, но девушки, которых привлекает только физическая сторона любви, ходят за Джеральдом табунами. Его проблема в том, что он хочет всех женщин и все время, или по крайней мере трех сразу.
— Не очень-то надежный тип, да? — заметил Джейс.
— Не говорите... а вы?
— Что я? — спросил он.
— Вы надежный?
— О да. И ужасно упертый. Одна женщина, и все.
— Понимаю. И кто эта женщина?
— Сейчас Энн Стюарт. Вас связывают кровные узы?
— Не думаю. Моя мать говорила, что да, но я сомневаюсь. Я думаю, она была в таком ужасе от замужества с мужчиной по фамилии Смит, что поэтому дала мне такое необычное имя — Найтингейл. Хотя она, наверное, читала об истории Прайори-Хауса.
— Имя подходит вам, потому что вы обожали бегать в темноте по саду, как ночная птичка соловей.
— Мм... Кажется,
Джейс улыбнулся и подлил вина в ее бокал.
— Может не так сильно. Мы смогли протиснуться через такой узкий проход! Удивляюсь, как я не застрял в двери того маленького сарая. Вы думаете, старина Хэтч знает об этом месте?
— Я думаю, мистер Хэтч знает в поместье каждый дюйм. Еще когда я была ребенком, он не мог не заметить следы на земле в том месте, где открывалась дверь.
— Я надеюсь, он проверял балки на прочность.
— Я тоже. — Най осушила бокал вина, затем отодвинула свой стул. — Уже поздно, мне пора. — Когда она встала, то ухватилась за край стола.
— Да, конечно, мне надо бы проводить вас к машине и позволить сесть за руль, — сказал Джейс. — Давайте-ка оставайтесь. Вы можете спать в любой из полудюжины постелей в этом огромном доме. Какую спальню вы выбираете?
— Комнату Энн, конечно. — Она положила руку на лоб. Голова кружилась и... что ж, она не станет возражать, если этот красивый мужчина вздумает прикоснуться к ней.
— Нет. Комната Энн моя.
— У вас с ней любовь, да? — спросила Най, все еще не решаясь отпустить стол.
— Да, именно так, — ответил Джейс, его тон был полон сарказма. — Я испытываю страсть к женщине, которая умерла сто лет назад.
— Сто двадцать семь, если точно. — Най сделала шаг и покачнулась. — О, похоже, я выпила слишком много.
— Очень много, — сказал Джейс, подошел и обнял ее за плечи.
— О-о... прекрасно, — простонала она, поднимая на него глаза и хлопая ресницами. — А вы, кажется, ничего себе, мистер Монтгомери.
— Вы тоже, — сказал он и, не взглянув на нее, повел вверх по лестнице.
— Если вы нравитесь мне, а я нравлюсь вам, то почему бы нам не...
— Боюсь, что вы не вспомните это утром. Ставьте ногу на ступеньку. Вот так, хорошая девочка. Теперь другую... Вот так...
— И кого же вы любите? — спросила Най. — Надеюсь, кого-то, кто жив?
— Я не люблю никого из тех, кто жив, — мягко произнес Джейс.
— Но каждый должен кого-то любить, — сказала она, покачнувшись и падая в его объятия.
— И любят.
— Тогда почему у вас никого нет?
— Я не вижу, чтобы и у вас на пальце было кольцо. Значит, и у вас нет никого?
Най вздохнула.
— Мужчины не могут простить мне моей карьеры. Они ревнуют меня к работе. Я успешнее в своем деле, чем они. Неустрашимая. Именно это они говорят мне в лицо. Они думают, я сумасшедшая, и их съедают амбиции. Но знаете что? — спросила она.
— Что?
— Они только говорят, что виноград кислый. А на самом деле я не хочу спать с ними. Я за высокие отношения, потому что... — Она покачнулась и не договорила.