Сердце тени. Книга 2

Стадникова Екатерина

– Угу… выплюнь пакость, – нервно рассмеялась Би.

– Нам очень нужна эта вещь. – На ресницах Клер стремительно набухали слезы. – Пожалуйста… отдай.

На трясущихся ногах она крадучись подобралась к монстру и осторожно погладила его по крышке.

– Дохлый номер, – отмахнулась Урд.

– Мы все плосим. – Нуо поднялась и тоже собралась погладить мимика, но вместо этого опрокинулась на спину!

Неизвестная сила раскидала подружек, как кукол. В пугающей тьме монстр проступал яркими грубыми мазками. По телу Синего прошла волна.

Одна, вторая… Потом он вдруг изогнулся и исторг из себя книгу, перемазанную вязкой зловонной слюной.

– Сами напросились, – констатировала Йонсон, поднимая учебник двумя пальцами и отчаянно сопротивляясь тошноте.

– Его что, вырвало? Прямо на ковер? – Робин зажала рот обеими руками и позеленела.

– Блестящая наблюдательность! – кивнула та. – Похвали его, Варлоу. Кроме шуток. Он просто выполнил команду. Я вообще думала, что это невозможно. Хвали! Немедленно! Все хвалите.

– А потом что? – спросила Би, но снова зажала рот.

– Скатаем ковер и отнесем в ванную комнату. Там попробуем отмыть, других предложений нет, – призналась Урд.

Эмьюз потерла ушибленный бок. Хвалить Синего за то, из-за чего подругам выть хочется, казалось бредом. «Он зверь и не понимал, что делает», – пришел на помощь внутренний голос. – «Вспомни разбитую чашку чая. Синий тогда тоже пытался сделать, как лучше».

– Умница, – грустно произнесла Тень, и остальные девочки отозвались тихим эхом.

Пока Урд и Клер собирали испорченный ковер, Робин решила побороть отвращение и попробовала очистить обложку влажным носовым платком.

– Тут что-то прилипло, – перевернув учебник, сообщила она. – Конверт… с письмом.

– Ого! – Йонсон обернулась. – Кому и от кого?

– Марии Тэсори, от… размазано. – Би согнулась пополам в попытке удержать ужин внутри.

– Дай. – Урд выхватила конверт. – Чего непонятного? От Франческо Тэсори. Запечатано.

– Не может быть. – В памяти всплыл дневник из вереницы бесцветных дней, закончившихся черным пятном. – Ческо умер – и давно. Сейчас ему было бы около пятидесяти. Это сын моей… тетки.

– Какой «тетки», ты же Тень? – начала было Клер, но прикусила язык под испепеляющим взглядом бешеных глаз. – Так вы почти родственники… А что с ним случилось?

– Не знаю. – Девочка приняла из рук подруги перепачканный конверт. – Тэсори делает вид, что его вовсе не существовало.

– Самой еще месяца нет, но она уже в курсе… – не поверила Урд.

– Нашла его дневник. – Эмьюз покраснела.

– И прочла?! – Йонсон подняла брови.

– Прочла, – на грани слуха прошептала бедняжка. – Моя тетка… убила Танцора. Того, которому служила. Вдруг это как-то связано?

Би закашлялась.

– Слабонервная. – Голос Урд тоже сбился на шепот. – Мухой волоки коврик в ванную и возвращайся. Отмоем потом.

Робин выскочила в коридор так, будто ей вовсе не хотелось спать, а довольно толстый ковер не весил ничего.

– Вот думаю, за что я тебя люблю, Варлоу, – в гробовой тишине

голос казался громким. – так за то, что у тебя все через… то место, о котором в приличном обществе вслух не принято. Как хорошо, что ты о себе много сразу не рассказываешь. У меня бы случился разрыв сердца от счастья, или мозги бы вскипели и вытекли через уши.

– Ничего не пропустила? – Би, задыхаясь, влетела в комнату.

– Тут «пропускать» пока нечего. – Йонсон нахмурилась. – Последнее слово за тобой, Варлоу. Вскроешь конверт? Там ведь может быть какая-нибудь чепуха, навроде поздравления с днем рождения. А может, еще одна страшная тайна твоей «тетки».

– Я хочу найти там ответ, за что она вычеркнула Ческо из своей жизни. – Признание напоминало желание, загаданное у фонтана.

– Вперед! – подбодрила Урд.

Электрический свет мигнул и погас в самый неподходящий момент. Подружки сперва испугались, решив, что это снова Синий. Только монстр мирно прикидывался мебелью.

– Не беда, сейчас исправлю. Флагра! – Клер раздала голубые огоньки.

Сгрудившись у дальней стены между кроватями, подруги с нетерпением уставились на Эмьюз, которая неверными пальцами надорвала конверт и резко выдохнула.

– Сомневаешься – не станем читать. – Робин закуталась в покрывало.

– Я не сомневаюсь. Я боюсь. – Девочка достала свернутый пополам лист, явно вырванный из того самого дневника.

Знакомый почерк плясал и расплывался. Мисс Варлоу часто заморгала, заставляя усталые глаза подчиниться, но те не слушались.

– Давайте читать по очереди? – предложила Клер.

– Я цитаю плохо, – смутилась Нуо. – Плививка ласплостланяется только на лесь.

– Предложила, значит, ты первая! – Урд передала лист девочке с разноцветными волосами.

Голубые блики приплясывали на стенах и мебели, окрашивая лица и руки подруг в цвет тайны. Сердце Эмьюз колотилось и подпрыгивало: все попытки успокоиться с треском провалились, а Клер никак не начинала.

– «Здравствуйте, мама!» – наконец произнесла она и побледнела. – Нет, я не могу…

– Попытка номер три. – Урд снова забрала у той лист и откашлялась. – «Всегда думал, что тяжело звать Вас так потому, что это неправда, но теперь понимаю настоящую причину. Я просто не достоин. Теперь я дивный. Когда Вы обо всем узнаете, меня уже не будет. Ненавижу себя! Мама… Мамочка… я ведь даже не подозревал, что в той проклятой сумке бомба! Это не оправдание. Жаль, Вы не смогли найти меня и отругать хорошенько, до того, как непоправимое уже случилось! После всего, если я останусь жив, только отсрочу неизбежное и причиню боль. Вам ведь придется присутствовать на судах, я и без них понимаю, что виновен. Не желаю, чтобы Вы прошли через это из-за меня. Искренне раскаиваюсь и не вижу смысла жить дальше. Я достаточно опозорил фамилию, которую Вы мне дали, казнь по приговору Трибунала будет лишней».