Сердце тигра

Прохоров Александр Дмитриевич

– А она не того…? — с опаской спросил Фабий. — Грибами ведь, можно отравиться.

– Никакой опасности нет, — заверил Фарас. — Главное, не пить слишком много. Как я уже говорил, эта настойка крепче самого крепкого и хмельного вина.

– Вот бы попробовать, — мечтательно произнёс Фабий.

– У меня есть немного, — тихо, заговорческим тоном сказал согд. — Могу угостить.

– Правда? — обрадовался Фабий и глаза его алчно, в предвкушении блеснули. — Не откажусь.

– Только, выпьем совсем по чуть-чуть, —

предупредил Фарас. — Но не, потому что пьют ее маленькими порциями, а потому что у меня немного этой настойки. Я везу ее в подарок наместнику Проконсульской Африки.

– А когда? Когда выпьем? — Фабий едва ли не подпрыгивал от нетерпения.

– Вечером, во время стоянки, — пообещал Фарас.

На том и договорились. Фабий вернулся к Нарбо в приподнятом настроении. Но до самого вечера он, то ерзал, сидя в телеге, то вышагивал рядом с Нарбо и едва сдерживал, готовое прорваться нетерпение.

Караван между тем двигался вперёд, поднимая клубы дорожной пыли. Новобранцы, разделенные центурионом на два отряда по двести пятьдесят человек в каждом, вытянувшись в колонны шли по обе стороны вереницы верблюдов и телег. Сирийских лучников, центурион, тоже разделил: тридцать человек следовали в хвосте процессии, остальные впереди. Для их нужд были выделены три повозки, так что солдаты, не долго думая, нагрузили в них свои личные вещи. Новобранцы же, всё своё тащили на себе. Многие при этом, бормотали ругательства и с завистью поглядывали на сирийцев, легко вышагивающих и что-то весело и беззаботно насвистывающих.

С наступлением сумерек караван достиг пересечения приморского тракта и дороги ведущей в глубь пустыни. Здесь, на краю небольшого оазиса под ветвями пальм и сикомор сделали остановку. Разбили шатры и палатки, тот, у кого их не было, устраивались прямо на жесткой траве и камнях, используя в качестве постели собственные плащи. Слуги, тут и там развели костры. Для этого наломали сухие ветки тамариска. Дрова, взятые в Александрии, не использовали. Они пригодятся дальше в пустыне, где не будет ни рощ, ни оазисов, а только песок и камни. В больших котлах начали варить похлёбку, бросая туда для вкуса и аромата коренья и травы, и вскоре вокруг стали распространяться необыкновенно притягательные запахи, будоражащие аппетит путников.

Лоредан устроился возле котла, где собрались все организаторы каравана. Нарбо ел среди других слуг и рабов. Фабий куда-то запропастился. Погонщики собрались своими группами, торговцы своими, путники, что были сами по себе, к кому-то прибивались, или же так и сидели отдельно, а весь их ужин состоял из горстки сушеных фиников и чашки воды. Отряд новобранцев, нарушив строй, образовал самую большую и шумную толпу. Толкаясь и переругиваясь, все старались пробиться поближе к котлам. Центурион начал орать и наводить порядок. В конце концов, первыми за трапезу уселись сирийские лучники, а около полусотни новобранцев центурион отправил

патрулировать территорию вокруг лагеря. Остальные в ожидании, когда сирийцы насытятся, занялись чисткой оружия и доспехов, хотя никакой особой необходимости в этом не было.

– Ничего, ничего, — подбадривал Клодий Церр, не обращая внимания на кислые лица вокруг. — Привыкайте. Солдат вспомогательных когорт должен выглядеть не хуже легионера, дабы не позорить ни себя, ни воинов легиона.

Поужинав, Лоредан отыскал Нарбо. Негр, тоже успел поесть и уже договаривался о свидании с одной из молоденьких рабынь.

– Ты, Фабия не видел? — поинтересовался Лоредан. — Куда он провалился?

Нарбо удивленно пожал плечами и в недоумении развел руками.

– Не знаю, господин.

– Давно ты его видел?

– Пару часов назад.

– И что он делал?

Лоредан прошел к тому месту, где располагались их стреноженные верблюды и в ряд стояли повозки. Тут же находилась и маленькая палатка в которой Фабий, по-видимому, собирался ночевать, но самого жулика нигде рядом не было.

– Ладно, утром отыщется, — Лоредан махнул рукой. — Я хочу спать, помоги мне установить палатку.

– Да, господин, — кивнул Нарбо. Помявшись немного, он спросил: — Может, все-таки поискать Фабия?

– Как хочешь, Нарбо, но мой тебе совет: не утруждай себя. Утром этот бездельник непременно объявится.

Но Фабий объявился намного раньше. Сильно шатаясь, он внезапно появился в ночи, со стороны, где ужинали возле своих котлов восточные торговцы. То, что-то, напевая, то бессвязно бормоча, Фабий шёл, спотыкаясь на каждом шагу и казалось, вот-вот упадёт лицом вперёд, однако, каким-то чудом удерживался.

– Опять набрался, — фыркнул Лоредан. — Ни дня не может без возлияний. И где он только отыскал выпивку?

Тут, Лоредан испуганно вскрикнул и бросился проверять свои мехи с вином, что были вверены заботам погонщика Манахея. Вопреки самым худшим ожиданиям, и к приятному удивлению Лоредана, запас вина был на месте и печати не повреждены.

– Значит, его кто-то угостил, — сделал вывод Нарбо.

– Или, он у кого-то стащил вино, — фыркнул Лоредан. — Если завтра выяснится, что это так, делай вид, что не знаешь этого типа. Не хватало нам еще нажить неприятностей из-за этого глупца.

Фабий тем временем приблизился и, увидев своих спутников резко замер.

– Опа! — вскричал он и тут же разразился мучительной икотой.

– Втащи его в палатку и уложи, — поморщившись, приказал Лоредан.

Нарбо так и сделал. Он попытался дать Фабию воды, но тот, с негодованием отпихнув флягу, вскричал:

– Что за гадость ты мне суёшь, дружище! Это ведь не грибная настойка… ик! Давай мне… Ик! Грибную… Ик! Настойку!

– У меня нет никакой настойки, — Нарбо развел руками. — Выпей воды, дружище, да ложись спать.