Сердце твари
Шрифт:
Когда они уже подходили к канаве, увидели, что им навстречу скачет верхами взволнованный паренек в белых одеждах – чтец или остиарий.
– Брат Дальгерт здесь? – крикнул он, не здороваясь. – Отец Леон срочно зовет!
Развернулся и ускакал.
Дальгерт встревожился – что такого могло случиться в монастыре, что там вдруг срочно понадобилось его присутствие? Не такая уж он важная шишка на этой елке. Можно сказать, вовсе не важная.
Поскольку добираться предстояло своим ходом, Дальгерт очень быстро распрощался с товарищами по патрулю и поспешил напрямик. Благо родной город, а особенно его небогатые
Вот в этих улочках, которые показались бы запутанными любому чужаку, жизнь еще не успела замереть – торопливо шагали куда-то мужчины, хозяева закрывали окна ставнями, а то и заколачивали их. Кто-то тащил от колодца ведра, кто-то суетливо разбирал на дрова собственный полусгнивший забор. Дальгерт на ходу предупреждал, что опасность рядом, и бежал дальше. Вскоре он из неприметного переулка выскочил на Лобную площадь, а оттуда уже два квартала до монастыря.
На площади торопливо строились ополченцы. Их было много, и площадь сразу показалась Далю маленькой.
Он обогнул эту «армию» по краю и, уже не сдерживая бега, помчался к воротам.
Возле них столкнулся с братом Рузаном, и они вместе вошли на двор.
Рузан взволнованно сказал:
– Кажется, вот-вот начнется. Говорят, уже видны передовые отряды…
– Меня зачем-то вызвал отец Леон. Не знаешь, в чем дело?
– Нет. Меня приставили к беженцам. Тут у нас целая толпа беженцев… и всех надо накормить, всем обеспечить ночлег…
– Понимаю. Ладно, брат Рузан. Да поможет тебе Спаситель.
– Да поможет Он всем нам…
Леон встретил его на главном крыльце.
– Вечно тебя, брат Дальгерт, приходится дожидаться.
– Я был в патруле.
– Понимаю. Итак, у нас есть сведения, что вражеское войско разделилось. Другой цели, кроме как небольшими силами прорываться к монастырю, пока основные отряды заходят с юга, я не вижу. Командовать обороной монастыря я оставляю отца Никулу. Он, безусловно, справится. А ты ему в этом поможешь. Но, брат Дальгерт, у тебя будет еще одна задача. Я не исключаю, что среди беженцев есть те, кто проник в город этой ночью. Они пришли сюда под видом обычных перепуганных горожан, пришли, чтобы предать. Чтоб ударить в спину. Так вот, надо проверить беженцев по спискам привратника. Не забывай также пользоваться святой Сферой – она укажет неучтенных магов. Все ли тебе ясно, сын мой?
– Нужно ли мне идти к отцу Никуле прямо сейчас? Или же проверка горожан – моя основная задача?
– Отметься у отца Никулы и сразу ступай в трапезную. Большую часть беженцев пока разместили там. И да поможет тебе Спаситель.
Дальгерт поклонился и поспешил на двор, где отец Никула раздавал задания монахам и послушникам. Он их уже успел разделить на десятки и назначить командиров…
Ильра ту ночь тоже не спала. Мерила шагами выделенную ей келью, то с ненавистью вспоминала самонадеянного монашка Дальгерта, то вдруг вскидывалась от мысли, что это, скорей всего, последняя ночь ее жизни, а она так глупо ее проводит.
После смерти матери она была уверена, что встретит свою последнюю ночь именно так – в монастыре, под охраной бдительной стражи. Правда, в ночных кошмарах виделись ей тесные подземные камеры и одетый в черное палач. А на
И смерть предстоит не на костре и не от рук ненавистных священников…
Раз уж старейшины решили пустить в ход силы древнего Тарна, значит, дело действительно может обернуться падением города.
Такие силы губительны для необученных магов. Они губительны даже для мастеров Слова. А Ильру никогда специально не учили ни защитам, ни магическим приемам. Видимо, старейшины просто выбрали того, кто наименее полезен в деле защиты города. Ильра успела убедить себя, что этот выбор справедлив. И раз уж так случилось, она сделает все, что в ее силах, чтобы защитить корни Тарна, с таким трудом прижившиеся на этой неподатливой суровой земле.
Всю жизнь прожив в окружении людей, связанных сродством, менее заметным, чем родственные связи, но более крепким и значимым – сродством общих корней, общего происхождения, Ильра, конечно, знала все три бережно хранимые от чужаков тайны Старого города. Она знала, что будет требоваться от нее: стать проводником призванных сил, превратиться в русло, по которому они хлынут в мир. Все остальное уже сделали старые маги, предки, создавшие щит. И столько времени, сколько сможет она удерживать в себе этот поток, щит будет напитываться энергией. А значит, от нее зависит, насколько прочным он будет и как долго простоит.
Этот самонадеянный белорясник сказал: «Я тебя вытащу». Ему нет дела до того, что, если не провести ритуал, могут погибнуть сотни людей. Он опять думает только о себе и о своей выгоде.
Кажется, вся ненависть, на которую Ильра была способна, в тот момент была направлена именно на Дальгерта.
А потом кто-то провернул ключ в скважине и дернул за ручку двери.
– Кто там? – окликнула она.
– Госпожа Ильра, вас ждет старейшина Гаральд.
Неужели пора?
Она охнула и открыла дверь. Тощий служитель чуть поклонился ей и предложил следовать за собой. Через минуту они уже входили в маленький светлый зал, стены которого были выбелены, а вдоль них стояли статуи, изображающие святых. Восемь статуй.
Гаральд ждал ее в этом зале, а за его спиной стоял высокий человек, закутанный с головы до ног в длинный серый плащ. Кто это? Чтец, который будет произносить направляющие слова? Маг?
Старейшина печально улыбнулся, приветствуя:
– Вы истинная дочь Тарна, Ильра Зэран, и я горжусь вами.
Ильра, как никогда собранная, тоже чуть склонила голову в приветствии. Так здороваются воины и маги, и она сознательно не стала отвешивать «женский» поклон с приседанием. Сегодня она – орудие Тарна, так к чему условности?
– Я прошу простить мне, что нарушил ваше уединение, однако есть человек, который очень просил меня устроить вам встречу, именно по этой причине я здесь.
– Уже началось? – замирая, спросила Ильра.
– Нет, но отряды врага хорошо видны, они движутся к городу. Думаю, они попытаются войти с марша. Так что, Ильра, согласны ли вы поговорить с этим господином?
– А он кто?
Возникшая было безумная мысль, что это – отец, мигом исчезла. Виль ниже незнакомца, самое меньшее, на голову. Да и Дальгерт, пожалуй, ниже.