Сердце твари
Шрифт:
– Что ты сделал?! – прошептал кто-то рядом.
И уже в полный голос:
– Лек! Ты же обещал! Что ты наделал?
Ильра. Она почему-то была здесь, в этой комнате. Почему он раньше не заметил?
Как она тут оказалась? Зачем? За что?
Ильра повернулась к мастеру и попыталась ударить его по щеке. Лек без труда перехватил ее руки и с крайним удивлением, даже с обидой, сказал:
– Ильра! Да ты что? Успокойся! Он жив. Даже лучше! Его теперь замаешься убивать…
Она застыла. Перевела
Из одежды на нем была только набедренная повязка. Спасибо и на том. Зато Дальгерт увидел свои руки – ровно такие, как у прежних Лековых тварей – с защищенными запястьями и пальцами…
Именно в этот момент все вернулось. Страх – не за себя, а за нее. Память – она услужливо напомнила, как в пыточной камере изо дня в день только ее имя не давало сойти с ума, потому что ни лицо, ни голос он уже не мог заставить себя вспомнить. Понимание, чем он стал – одним из десятков марширующих по Большому двору трупов… глухая боль в сердце – странно, оно не бьется, а боль все равно есть – тоска по отрезанному прошлому, по друзьям…
Ее взгляд все равно ощущался так, словно он материален. Ужас и жалость – вот что она испытывает, глядя на него. Именно эти чувства он теперь будет вызывать у всех, кто его знал раньше…
– Ильра, подумай! Все так, как ты хотела. Он жив!.. Ты же ненавидела его! Посмотри. Я обещал, что ты сама, если захочешь, сможешь решить его судьбу. Я отдам тебе Слово его Жизни и Слово Разрушения. Хочешь? Он будет твоим слугой. Из моих солдат… из моих тварей получаются прекрасные слуги. Исполнительные, молчаливые и верные. Да, он не дышит… ну, почти не дышит, но это ничего не значит – его кровь – все равно кровь живого человека. Магия позволяет ему говорить и даже думать. Эй, ты! Ты меня слышишь?
Дальгерт сначала ответил, а потом уже подумал, что надо было попытаться промолчать. Попытаться не выполнить приказ. Узнать границы своей свободы.
– Слышу.
– Как твое имя?
– Меня звали Дальгерт Эстан.
– И будут продолжать так же звать. Ты не мертвец. Ты все помнишь? Твоя память не пострадала?
Даль не ответил.
Лек нахмурился:
– Когда я спрашиваю, надо отвечать!
В этот момент кто-то начал от души дубасить по двери лаборатории.
А вслед за ударами разнесся еще и голос:
– Мастер! Мастер! Откройте! Срочно! Вас зовет генерал! Если не поторопитесь, он придет сюда…
Лек, выругавшись, метнулся к двери. У самого выхода обернулся:
– Ильра! Прошу тебя, дождись. Я вернусь и все объясню! Клянусь, тебе мой план понравится! Только не уходи…
Он убежал. Но снаружи дверь все-таки запер. На всякий случай.
Когда шаги на лестнице стихли, Даль посмотрел Ильре в глаза.
Испуганная и заплаканная, в сером платье чуть ниже колен, Ильра стояла там, где Лек
Что бы с ним ни случилось, она не должна умереть. Надо, чтобы она выбралась из города. Зачем она вернулась в монастырь? Что ее заставило пойти на этот безрассудный шаг?
И он неожиданно для себя получил ответ. Как будто Ильре удалось прочесть его мысли:
– Он обещал, что тебя не убьют. Я поверила, а он нашел, как сделать так, чтобы это не выглядело ложью…
Нельзя верить Леку.
Ильра подошла ближе, так, что стала видна каждая черточка ее лица, блики в глазах, искры на прядках волос. Усталая, решительная…
Еще мгновение быть рядом. Хотя бы раз сказать слова, давно уже живущие в душе и отчаянно рвущиеся наружу. Слова, которые ты так удачно научился заменять этой высокомерной формулой: «мой прекрасный враг». Хотя бы раз быть искренним, не играть привычную роль обаятельного негодяя. Роль, придуманную специально и только для нее, в которую она всегда верила…
Сказать ей об этом сейчас – причинить еще немного боли, и только.
Дальгерт сказал:
– Беги отсюда, девочка. Беги как можно быстрее.
Он сам поразился, как ровно и обыденно звучит его голос. Видимо, магия делает его таким: магия сейчас работает вместо гортани, связок, легких…
Она кивнула. Как-то ей удалось одновременно кивнуть и не отвести взгляда.
– В горах на севере, за Чертовым Седлом, есть место, где можно укрыться. Оно называется Горным Убежищем. Попасть туда трудно. Но если будет совсем плохо, если не будет другого выхода, ты все-таки попробуй. Тебе там должно понравиться…
– Кто ты, Даль?
Он нехотя пожал плечами.
Он мог бы рассказать. Но это опасное знание. Опасное и теперь уже совершенно ненужное. Когда-нибудь в Горном Убежище, если она туда доберется, ей расскажут…
– Не хочешь говорить…
– Не хочу, чтобы тебя убили.
В замке провернулся ключ, вошел бледный Лек. Сказал:
– Ильра, прошу тебя, ступай к себе. Генерал требует предъявить результат моей работы. Так что мне нужно еще немного времени, чтобы довести здесь все до конца. И нужно немного прибрать – генерал не любит, когда в рабочем помещении бардак.
Она в последний раз обежала помещение взглядом, вышла. Но пошла отнюдь не к себе. Ее снова словно кто-то вел за руку, заставляя совершать то, о чем она, может, и думала… может, и каждый день помногу раз думала… но вот решилась бы сделать или нет в любой иной ситуации? Шла и повторяла: а мне ведь не страшно. Словно делаю что-то по плану. Старому, надежному, уже не раз опробованному плану…
…Лек запер дверь. Бросил Дальгерту:
– Не ожидал, что так повернется?
– Не ожидал.