Сердце в небесах
Шрифт:
— Да, но не мог бы Остенако прекратить его, просто оставить все как есть?
— Чероки не из тех людей, которые могут просто забыть о смерти родича. Чтобы восстановить гармонию своего мира, они должны отплатить злом за зло. Для них это так же естественно, как дыхание.
— И все же из-за какого-то глупого праздника вы настаиваете, чтобы мы остались здесь, притворяясь, что Остенако обо всем забыл.
— Не вздумайте так называть А-та-ха-на в присутствии Одинокого Голубя. — Логан с серьезным видом повернулся к ней, опираясь на локоть. — Конечно, я не верю, что Остенако готов следовать древним
— Позволив ему вас убить? — Рэчел теперь уселась и почти выкрикнула эти слова.
— Благодарю вас, ваше высочество, за то, что вы так во мне уверены. — Он снова откинулся на спину. — А вам не приходило в голову, что это я могу убить его?
Нет, не приходило. И хоть она знала, что он силен и явно искушен во многих вещах, ей было также известно, что какое-то высшее существо чувствовало, что он нуждается в защите. И это ее послали его защитить.
— Я бы не стала рассчитывать на то, что Остенако станет честно вести эту игру, — только и сказала она, потом натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.
Она проснулась оттого, что что-то мокрое ткнулось ей в руку. Логана в хижине не было.
— Бога ради, Генри, неужели тебе больше нечем заняться?
Рэчел укрылась одеялом с головой, но сразу откинула его и вскочила на ноги.
— Где же он? Что значит «не знаешь»? Это мне уже начинает надоедать. Может, стоило бы держать его на привязи?
Продолжая без умолку болтать, Рэчел натянула синее с серебром платье и направилась к двери.
— Как могу я его спасти, если он вдруг сбегает, не говоря…
Она открыла дверь, и слова застряли у нее в горле. Прежде чем она успела вскрикнуть, темная рука грубо зажала ей рот.
Проклятие!
Когда Логан вышел из Дома Совета, его мысли окончательно запутались. «Ты должен мягче относиться к женщине адан-та», — сказал шаман. Как будто Логан уже ради нее не перевернул всю свою жизнь с ног на голову!
Черт побери, он с раннего утра явился к святому старцу только затем, чтобы сообщить ему, что они отправляются обратно. Логан точно не знал, почему Рэчел так внезапно стала умолять его покинуть поселок, но видел, что она чего-то боится. И вовсе не медведя.
Так что придется забрать ее отсюда. И не только из поселка чероки. Он собирался сделать то, что должен был сделать, как только она появилась на его горе. Не слушая этих глупостей насчет того, что она послана спасти его жизнь. Не пытаясь проучить ее за такую нелепую ложь. Не занимаясь с ней любовью. Логан сжал кулаки. Прежде чем она перевернула всю его жизнь. Пока еще не поздно.
Не должно быть поздно, черт побери. Он отправит ее куда-нибудь, в Семь Сосен например. Его невестка ею займется. Кэролайн была разумной женщиной. Если не найдется ничего более подходящего, Рэчел просто составит ей компанию. А если положение ухудшится… Если Кэролайн и Вольф уже не будут в состоянии управиться с сумасшествием Рэчел… Ну, тогда Логан знал подходящую больницу в Филадельфии.
Он глубоко вздохнул. Ему не хватало воздуха. Логан положил ладонь на ручку двери, но не решался открыть ее, зная, что увидит ее лежащей на
Огромным усилием воли он повернулся, чтобы уйти. Внутренний голос говорил ему: ложись к ней, она тебя примет. Глубоко погрузись в ее тело и наслаждайся прелестями ее плоти. Распробуй еще раз ее розовые соски, испей сущность ее женственности, испытай забвение ее объятий. Забудь обо всем остальном.
Но это был тот же голос, что расхваливал ему забвение, приносимое ромом. Что понуждал его выпить еще немного. Чтобы забыть.
И этот самый голос мучил его, не раз приводя к краю обрыва. Тот самый, который нашептывал: еще шаг, и тебя больше не будет преследовать чувство вины.
Но если она заявила, что она ангел, тогда это был голос дьявола… сам он был дьяволом.
Логан толкнул дверь — и сердце его остановилось.
В хижине никого не было. Ее все еще развернутая, циновка лежала на полу, одеяло было отброшено в сторону. Но его взволновало не это, а воткнутый в циновку томагавк.
Томагавк Остенако.
Издав первобытный вопль, Логан выдернул оружие из переплетений соломы и сунул его за пояс. Если только он ее обидел… У Логана чесались руки выдавить из Остенако всю кровь каплю за каплей. Задержавшись ровно настолько, чтобы схватить ружье и кликнуть собаку, Логан бросился на улицу.
След был ясно виден.
Логан так и предполагал. Остенако не нужна была Рэчел. Ему нужен был он, Логан. Не то чтобы чероки не был способен сотворить с ней что-то невообразимое или даже убить ее. Но в итоге он хотел видеть под своим ножом для скальпирования именно Логана.
Только Логана.
Он это знал и все же привел сюда Рэчел, хотя была вероятность, пусть и очень отдаленная, что Остенако тоже придет.
Точно так же, как он, женившись на Мэри, привез ее в эти неосвоенные места и оставил на милость людей, которые не умели прощать. Он жил, ощущая на своих плечах тяжесть вины за ее смерть.
Он шел, хотя ему хотелось бежать. Вынуждая себя быть спокойным, хотя готов был разразиться проклятиями.
Но Остенако не стал упрощать Логану задачу его найти. Он оставлял ложные следы. Согнутая ветка можжевельника как будто указывала в еловые заросли. Уже пройдя изрядное расстояние и затратив немало времени, Логан понял, что этот обманный след никуда не ведет.
Остенако словно доставляло удовольствие заставлять его несколько раз переправляться через реку, заводя все дальше в горы. Он выбирал самый трудный путь через заросли репейника и каменные россыпи. И он тащил за собой Рэчел, — во всяком случае, Логан на это надеялся. Пробираясь по лишайникам и сквозь заросли папоротника, он кидал взгляды по сторонам, чтобы не пропустить малейшего признака того, что Остенако надоело тащить заложницу за собой.
Когда в грязи на берегу ручья Логан заметил маленький след босой ноги, он облегченно вздохнул и с новой решимостью двинулся вперед. Он должен догнать их, прежде чем Остенако ее убьет.