Сердце в небесах
Шрифт:
Когда взгляд Логана опустился к ее рту, пальцы ее замерли. Губы были мягкими и розовыми, и она выбрала именно этот момент, чтобы их облизнуть. Логан еле сдержал стон. Он притянул ее к себе, полный желания… нет, потребности ощутить вкус этих подрагивающих губ. Как будто ожидая этого момента она коснулась его бедер.
— Логан… — Ветерок ее дыхания коснулся его щеки.
Глубина поцелуя слила их в одно целое. Ее руки обвили его шею, пальцы запутались в волосах. Язык Логана заполнил ее рот, то нападая, то отступая, то поглаживая неспешно,
Он опрокинулся вместе с нею, не прерывая поцелуя, — непростое достижение, если учесть, что в это же время его рука разыскивала под юбками бархатистую кожу ее бедер.
Когда его пальцы, следуя изгибу ноги, нашли чувственное местечко между бедер, у нее вырвался стон. Сначала он легко, словно играя, только поглаживал это местечко круговыми движениями, потом стал нажимать сильнее, уже не в силах сдерживать себя.
— О, Логан, пожалуйста.
Он убрал руку, и Рэчел протяжно застонала. Вокруг этого особого местечка все ее тело вибрировало от непередаваемого ощущения. Он навис над ней, удерживаясь на вытянутых руках, разглядывая ее. Натянутая кожа обрисовывала его скулы. Ее груди поднимались и опадали с каждым прерывистым вздохом. Приди ко мне, хотела она сказать, но не успела, потому что он уже приподнимал ее, переворачивая, так что она оказалась сидящей на нем верхом.
Теперь она нависала над ним. Кружева и шелка были сдвинуты так же безжалостно, как и его набедренная повязка, и его плоть — сталь, облаченная в бархат — коснулась росистых губ ее плоти. Он придерживал ее, обхватив ладонями ее бедра под слоями пенистых кружев, не позволяя соскользнуть вниз, на себя.
Потом он опустил ее, глубоко погружаясь одним долгим движением. Рэчел ахнула, пытаясь набрать воздух. Он приподнял бедра, проникая в нее еще глубже, и она запрокинула голову, рассыпая по плечам золотые каскады волос. Она стиснула колени. Его пальцы обхватили ее ягодицы. Напряжение нарастало вместе с нарастанием ритма.
Она ощущала его силу в себе, чувствовала, как она разрастается с каждым мощным толчком. Он был частью ее, и она частью его. Она настолько слилась с ним, что не могла бы сказать, где кончалось его наслаждение и начиналось ее собственное. Они вместе парили в высоте.
Его мысли были только о ней, о наслаждении, которое она ему давала, так же как ее мысли были переполнены им одним. Они забыли обо всем остальном. Комната, грубо сколоченная кровать, весь мир кругом — исчезли, оставались только они двое. Осталось одно целое, в котором они слились.
Теперь их тела двигались бездумно, направляемые одними ощущениями и необходимостью разделить друг сдругом самые сокровенные восторги. Рэчел извивалась, вжимаясь в него. Выпады Логана становились все глубже, создавая головокружительное ощущение полета.
Как будто неистовый вихрь уносил их в небеса.
Она заснула почти мгновенно, уютно пристроившись в его окутавших ее, как коконом, объятиях. Но Логану не спалось. Он устал и чувствовал себя
Лежавшая в колыбели его рук женщина была теплой и желанной, и она была для него дороге всего на свете. Дороже, чем он готов был признать.
Но ей требовались помощь и защита, которыми он явно не мог ее обеспечить. Она думала, что она ангел. Думала, что послана его спасти. И именно поэтому она представляла опасность… для себя и для других. Именно из-за него она чуть не погибла.
Он стиснул руки, и она шевельнулась, что-то бормоча во сне. С ней надо что-то делать, и поскорее. Теперь у него в этом не оставалось сомнений.
Вопрос только в том, что именно.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Ангелы есть духи, но не всякий дух есть ангел. Ангелами они становятся, будучи посланы.
Со времени его последнего посещения Чарльзтаун переменился.
Наклонившись вперед, Логан похлопал лошадь по выгнутой шее, раздумывая, ощущает ли она такое же стеснение среди всей этой толпы, какое ощущал он. Не то чтобы он обращал внимание на всю эту суету. Просто прошло так много времени.
Он и не догадывался, каким… нет, удовлетворенным — это не то слово. Насколько он привык к отшельнической жизни на вершине. Как старательно отгородился от всего, ото всех.
Все эти годы он не считал себя одиноким — он был один, вот и все. Он убедил себя, что так лучше.
Из-за его отца. Из-за Мэри. Из-за выпивки. Он нуждался в уединении. Гора являлась его убежищем.
Над головами висела вывеска, чуть покачиваясь от ветерка с залива. Логан прочел узорчатую надпись: «Приют Бахуса».
Он устал и проголодался, и идея выпить кружку рома показалась ему необычайно привлекательной. Сжав бока жеребца коленями, Логан поехал дальше.
Оглянувшись на Рэчел, чтобы увидеть, как действует на нее такое множество народа и окружающий тарарам, Логан только рот разинул. Она сидела на лошади очень прямо, высоко держа голову, вздернув высокомерно подбородок, как это могла бы сделать настоящая принцесса. Хотя на ней были надеты чужое платье и накидка из сшитых шкур, она имела царственный вид. Какие глупости приходят ему в голову.
Впрочем, не глупее охватившего его ощущения, когда она заметила его взгляд и улыбнулась.
— Вы знаете, где живет ваш брат? — спросила она, поравнявшись с ним. Они находились на Квин-стрит, неподалеку от Нового театра, и со всех сторон доносился визг пил и стук молотков.
— Да, но Вольф полагал, что в это время он скорее всего будет на верфи.
Именно туда они и направлялись. Логан все еще не мог до конца поверить в то, что его брат, перед которым он в юности преклонялся, действительно жив.