Сердце в осколках
Шрифт:
Нас собрали в аудитории, объяснили, что делать дальше. Нужно заключить договор, внести оплату за первый семестр и все. Мы студенты!
– Это обязательно надо отметить! – заявил наголо бритый парень, подскакивая со своего места.
– Да!
– Отличная идея!
Наперебой поддержали его остальные.
– Пойдем? – подмигнула мне Света.
Почему нет? У нас ведь и правда праздник, все остальное – уже формальности.
Мы устроились в открытом летнем кафе неподалеку от института. Здесь потрепанные зонтики, старенькие пластиковые столики ядреного красного цвета и такие же стулья. Рядом
Мы здорово провели время. Все перезнакомились, насмеялись до хрипоты. Ребята все совершенно разного возраста, с разным семейным положением, материальным статусом, но как-то так вышло, что общий язык нашли с первых минут.
Тепло попрощавшись со всеми, я поехала домой. Надо же сообщить родным хорошую новость.
– Я поступила! – повисла на шее у деда, как только вошла в квартиру. Поцеловала его в шершавую щеку. – Правда на коммерцию, – тут же стушевалась и отвела взгляд. – Мне одного балла не хватило.
– А я говорила, – в зал вошла бабушка с недовольным лицом. – заниматься надо больше, а ты по подружкам до ночи шляешься. Чем платить то теперь? – застонала она.
– Прекрати! – рявкнул дед. – Когда нужны деньги? – спрашивает у меня.
– Чем быстрее, тем лучше. Там же договор и зачислят только после того, как подпишем и оплатим.
– Завтра сниму с книжки и сразу поезжайте, – повышает голос, чтобы бабушка услышала.
Под ее недовольное сопение, но все же родной взгляд я села ужинать. Собственно, буду первой, кто в нашей семье получит высшее образование. Это особенно греет душу. Приятно. Хочется, чтобы они мной гордились, потому что несмотря на все сложности в отношениях, эти люди меня сначала выходили, потом вырастили, дали мне любовь такую, какую умели. Сейчас они заботятся еще и о сестренке.
На следующий день дед дал нам денег, и мы с бабушкой съездили, подписали документы, внесли оплату, а потом пошли по магазинам.
– Дневник? – спросила она, рассматривая россыпь товаров на любой вкус на сезонных «развалах» с канцеляркой.
– Зачем? Это же не школа, – смеюсь в ответ.
– Ты только учись, – она повторяет с завидной регулярностью. – Не вздумай бросать.
– Я буду стараться. – обещаю ей еще не зная, что совсем скоро в моей жизни все снова круто изменится.
Глава 2.
Вернувшись в привычную жизнь, я не заметила, как наступил август. Да и вообще, увидев девчонку, с которой пару лет назад вроде как сдружились, вспомнила, что пролетела не только большая половина этого лета. Пролетели те самые два года, откуда и взяла старт самая черная полоса моей жизни.
Если к постоянному отсутствию мамы или какого-то яркого проявления любви близких, как это было у моих сверстниц, я привыкнуть смогла. Адаптировалась по мере сил и возможностей. То к предательству тех, кому ты доверяешь – нет.
Это были странные два года. И своим детям о таком я бы точно рассказывать не стала. Меня никто не учил разбираться
Глядя сейчас на миловидную худощавую блондинку хочется передернуть плечами, сбросить с себя ужасные воспоминания, после которых я поняла, что поддержки мне ждать неоткуда. Меня не защитят, не спасут, не помогут. Могут растоптать, добить и окончательно уничтожить. Мне жизненно необходимо научиться быть сильной. Я честно стараюсь, только с каждым ударом под дых во мне что-то ломается, и я не могу это починить.
– Привет, – блондинка подошла ко мне. Видно, что ей неудобно. Мы давно не общались, хоть живем в соседних подъездах.
– Здравствуй, – я выше подняла подбородок. Сама не знаю почему. Так вышло. Наверное, во мне еще осталась гордость.
– Меня просили тебе передать, что Ростовский из армии на днях вернется. И что… – смотрит на мои длинные, до самой попы, русые локоны. – Он запретил тебе отстригать волосы.
– Передай его сестре, – я знаю, что это она ее прислала. – что мне плевать на него, нее и всю их семью. Пусть даже не думает появляться здесь! – срываюсь дрожащим от возмущения голосом.
– Зря ты так, – девушка пожала плечами. – Он же все равно приедет.
Она ушла, а воспоминания, которые я так тщательно закапывала в себе, вернулись с невыносимой болью. Я прибежала домой. Открыла воду в ванной как можно сильнее, чтобы неслышно было истерики.
Зажала руками уши. В них стоит детский плач старого род блока городского роддома. Ужасное место, где с тебя требуют соблюдения санитарных норм и в палату с новорожденными может войти слесарь в грязных резиновых сапогах до самых бедер. Где рожениц кроют матом за то, что они кричат. Где на одну добрую санитарку приходится десяток врачей – взяточников, готовых сделать что угодно за приличный бонус к зарплате.
Ростовский стал моим первым парнем и первым разочарованием.
Идеалом мужчины всегда был дед и я подсознательно искала его везде. Но здесь что-то пошло не так. Мне сейчас иногда кажется, что я стала встречаться с этим придурком назло всем. Просто из принципа. Просто чтобы не говорили, что я никому не нужна, что у меня не будет парня. Они же правда стали говорить, что я шлюха, как только он появился. Соседка даже запретила своей дочери общаться со мной считая, что я научу ее чему-то ужасному. Мы все равно общались втайне от ее мамы. Выросли ведь вместе, учились в одной школе. Как было не общаться? Да и парень у нее тоже был, просто мать не знала.
Зима десятого класса. Все девчонки порхают от влюбленности, парни хвастаются друг перед другом своими первыми победами на женском фронте. А я… У меня просто есть парень, к которому я ничего не чувствую. Он сам убил во мне все чувства и отношения, длящиеся уже полгода, движутся по инерции. Его мать решила, что нам обязательно надо пожениться. Его сестра тщательно следила, чтобы ко мне никто не подкатывал. А у меня в голове все время стучит: «Да кому ты нужна?» и страх остаться одной. Он во мне самый сильный. Это настоящая фобия, которая перерастала в паническую атаку.