Сердце в заложниках
Шрифт:
– А что насчет меня?
Оуэн кидает на меня быстрый взгляд и снова пожимает плечами.
– А что, с этим какие-то сложности? Вернешься домой, к долгожданному покою. Или тебе не хватило приключений на свою задницу, хочется еще? – провокационно фыркает он, видимо, ожидая, что я снова вспыхну и забурчу что-нибудь грозное.
Но я молчу. Не могу выдавить ни слова.
В голове одно сплошное перекати-поле.
Детройт
Я стараюсь не показывать, насколько мне радостно возвращение в родной город, особенно после пребывания в Вашингтоне. С удивлением замечаю на лице Оуэна такое же радостное облегчение. Похоже, вернуться сюда хотелось нам обоим, но никто в этом друг другу не признается. От этой мысли мне на губы лезет проказливая ухмылка.
Оуэн забирает свою машину со стоянки аэропорта. Удивительно, но в нем осталась капля джентльменства, которая не позволила не довезти меня прямиком до дома. Адрес я скрывать не стала – думаю, что Оуэн нашел бы его без особых проблем в базе PJB. Конечно, могла бы вызвать водителя, но об этом точно узнает Карл, а по легенде я все еще нахожусь в Вашингтоне с подругой, у которой что-то случилось. И я не боюсь, что дядя решит внезапно встретиться со мной. Вырвать его из череды рутинных дел довольно сложно, а шансы на то, что он вдруг выберется из них сам ради меня, вовсе близятся к нулю. Поэтому я со спокойной душой вернулась домой.
Плюс ко всему… через полторы недели мне вновь предстоит перелет в Вашингтон. Какое-то безусловно важное мероприятие, на котором Карл просил меня присутствовать. Подобное происходит довольно часто – ничто не поднимает рейтинги уважаемого сенатора так, как его трогательная история с удочеренной девочкой, любимой воспитанницей. Я не против помогать дяде в поддержании выгодного образа, да и потом… это не такой уж «образ». Мы все же семья, и я люблю его искренне. И знаю, что он тоже. Такие мероприятия – одна из немногих возможностей увидеть друг друга. И как бы я ни презирала «высший свет» за пафос и лицемерие, все же рада, что у меня есть хотя бы такой шанс побыть вместе с дядей.
В таких туманных размышлениях я провожу всю дорогу. Нехотя продумываю одежду, которая подошла бы для грядущего мероприятия, оставляю сообщение в мессенджере своему стилисту в Вашингтоне, предупреждая ее о скорой работе. Даже не замечаю, как мы оказываемся на месте. Рассеянно поднимаю взгляд к фасаду простенького двухэтажного дома, в котором обитаю последние пару лет, и не чувствую особого облегчения. Мне все еще не верится, что череда бредовых и жутких событий подходит к концу.
– Миленько, – роняет Оуэн, разглядывая мое жилище. – И ты живешь одна в огромном доме?
– Он не огромный, – зачем-то упираюсь я и тихо вздыхаю. – Там всего две жилые комнаты.
Оуэн тихо фыркает и дополняет:
– Что-то на богатом.
И я снова отвечаю как-то инстинктивно, не обдуманно и оттого странно искренне:
– Что-то на скучном.
Задумчиво кивнув, будто соглашаясь со мной, Оуэн проверяет что-то в телефоне. Секундой позже я слышу
– Если что, не бойся обращаться ко мне, – бросает он и снимает блокировку с дверей машины. Поймав мой озадаченный взгляд, он поясняет с ухмылкой: – Ну, должен же я как-то извиниться за похищение и удержание тебя в заложниках. Обращайся за помощью, если вдруг захочешь. Готов помочь, чем смогу.
Мне трудно представить ситуацию, в которой я обратилась бы за помощью к этому человеку. Однако я сдержанно киваю. Повисает тяжелая тишина. Мне следовало бы просто попрощаться и выйти из машины, но мелькнувшая в сознании мысль так и рвется наружу.
– Знаешь… спасибо, – тихо выпаливаю я, сама от себя не ожидая этого. – Несмотря на то что вся эта затея смахивала на полнейший идиотизм, это… так непохоже на то, что происходит со мной день за днем. Это было… интересно. Да, наверное так. Короче, хоть мне и хотелось время от времени треснуть тебе в лицо, но в чем-то я даже благодарна.
Оуэн в удивлении изгибает бровь.
– Ну… в общем-то не за что, – усмехается он. Кажется, даже немного неловко. – Кстати, если снова станет скучно и захочется добавить в жизнь драйва, тоже обращайся.
– Что, в следующий раз снова возьмешь меня в заложники при проникновении в Капитолий? – не удерживаюсь я от ответной усмешки. – Для этого тоже милую парочку придется играть?
– Кто знает? – лукаво улыбается он в ответ.
[несколько дней спустя]
– Напомни мне, как давно вы встречаетесь?
Вопрос застает меня врасплох. Я едва успела разложить вещи из дорожной сумки, с которой прилетела в Вашингтон за сутки до важного мероприятия. Глупо застываю, нагнувшись к боковому карману в попытках найти зарядное устройство для телефона.
Заметив мой ступор, Карл осторожно поясняет:
– Я про этого парня, Паркера.
– А… – делаю я вид, что абсолютно не паникую, в то время как мозг отчаянно пытается вспомнить, сколько нашим сказочным отношениям давал Оуэн за тем давним ужином. – Четыре… месяца? – Мой ответ звучит настолько нелепо, что больше напоминает вопрос. Однако Карл не придает этому значения и лениво уточняет:
– Его ведь зовут Оуэн?
– Ну… да…
Вроде в этом он наврать не успел.
Однако Карл впервые за разговор хмурится.
– Странно. Гудман сказал, что видел тебя со светловолосым юношей, и ты представила его как Роберта.
Я в полном оцепенении вспоминаю мистера Гудмана, с которым случайно столкнулась в коридоре. Я представила старичку своего спутника абсолютно выдуманным именем, лишь бы поскорее отвязаться. Меня пробивает нервный смех, пока я отмахиваюсь:
– У старика Гудмана совсем беда с памятью.
– Ты нервничаешь, – замечает дядя, и от его внимательного взгляда у меня холодок пробегает по коже.