Сердце вдребезги, или Месть – холодное блюдо
Шрифт:
– Зина, не понимаю, почему ты злишься? Я просто так приехал. Хотелось увидеть свой дом. Я и не знал, что его скоро будут сносить.
– Будут, – с гордостью ответила Зинаида. – А нас переселят в новые просторные квартиры, где будет лоджия. Так что жизнь не прошла даром. Будет и на нашей улице праздник. А ты катись отсюда, буржуй хренов. Здесь тебя уже никто не ждет. Катись в свою долбаную Америку и жри черную икру ложками. Только смотри не подавись и не сдохни от обжорства. – На глазах женщины появились слезы.
– Зина!
– Иди к чертовой матери! Я уже знаешь сколько лет Зина?!
– Зина, просто вы мои друзья детства, и я хотел вас увидеть.
– Увидел?
– Увидел.
– Так теперь вали. И не думай, что я о чем-то жалею. Я с Пашкой счастлива. А тебя я никогда не любила. Неужели ты до сих пор это не понял? И даже когда ты вены себе резал, я в больницу к тебе не пришла. А когда ты в Америку уезжал и мне позвонил, я не пришла тебя провожать. И теперь не думай, что я тебе на шею брошусь. Вон, иди к своей шалаве разодетой, которая тебя на лавочке ждет. Садись с ней в свой глазастый и катись отсюда!
– Зин, ты че пасть открываешь? Кому ты на хрен нужна? – вмешался стоящий рядом Павел. – Кто приехал, чтобы тебя в Америку увезти? Ты на себя в зеркало смотрела?! Ты же выглядишь на все восемьдесят. От тебя разит, как от скотины, а твоя рожа кирпича просит. Какая тебе Америка?! Ты че тут надумала?! Ты посмотри на него и на себя! Да он бы даже побрезговал взять тебя за руку! Это ты раньше была Зинка-картинка, а теперь твое время прошло. Ты че на человека накинулась?! Он же нам баксы дал. Теперь бухать знаешь сколько можно? Ты же меня сегодня с утра пилишь, чтобы я достал денег на бутылку.
От этих слов женщина рассвирепела еще больше и заголосила на всю улицу:
– Да не нужны нам его чертовы баксы! Пусть он ими подавится и проваливает ко всем чертям!!!
– Как не нужны? А на че мы бухать будем?
– Лично мне ничего от него не нужно! Я от этого холеного козла даже копейки не возьму! Катись в свою Америку, идиот! Иди к своей шалаве нарядной! Проваливай с нашего двора!
Не выдержав, я встала с лавочки, взяла Майкла за рукав и, не сводя глаз с кричащей на всю улицу женщины, произнесла:
– Майкл, пойдемте. Отсюда лучше уехать, а то уже народ собирается. Посмотрите, сколько зевак.
– Да, конечно.
Мы шли до машины под все те же крики и брань пьяной женщины. Я не знала, что чувствовал Майкл, но могла себе это представить. Я чувствовала жуткую неприязнь и раздражение от той нелепой ситуации, в которую мы попали. Мне стало лучше лишь после того, как мы очутились в салоне и плотно закрыли двери.
– Куда едем? – спросил нас не менее ошарашенный водитель.
– Куда угодно, только подальше от этого дома. – А затем я быстро сообразила и назвала точный адрес ресторана, в котором у Майкла была назначена встреча с Сан Санычем.
Машина тронулась и помчалась на бешеной скорости. Майкл держал на коленях «дипломат» и печально смотрел в окно.
– Что это было? – Он не выдержал и нарушил молчание.
– Зависть. Обыкновенная людская зависть.
– Мне стало очень тяжело понимать сознание русских людей, наверное, я слишком долго живу в Штатах. Почему такая агрессия и злоба
– Что верно, то верно. Многие люди не могут простить тому, кто когда-то был рядом с ними, успех. Они не радуются, а злорадствуют и брызжут ненавистью. Они не могут говорить с благодарностью о том, кто вырвался из рутины и стал жить совсем по-другому. Такое сплошь и рядом. Особенно часто это происходит с теми, кто покинул провинцию, стал известным и чего-то добился в этой жизни. Таких людей принимают на ура все, кроме тех, кто остался в этой самой провинции. Вы стали богатым и переехали в другую страну. Это не может не вызывать зависть у людей из вашего прошлого. Вот если бы вы пришли к ним в драных ботинках, с запахом перегара и с сеткой пустых бутылок, то они бы отнеслись к вам доброжелательно и приняли за своего. Представляю, что почувствовала эта женщина…
– Что? – Майкл посмотрел на меня вопросительно.
– Когда она вас увидела, вся ее убогая жизнь пробежала у нее перед глазами. Она подумала, кем она стала и кем могла бы быть. Ведь если бы тогда она отдала предпочтение не Павлу, а вам, ее судьба сложилась бы совсем по-другому.
– Кто знает. Если бы она тогда отдала предпочтение мне, то еще неизвестно, как тогда бы сложилась моя судьба. Ведь я уехал в Америку для того, чтобы ее забыть. Одним словом, все, что ни делается, делается к лучшему.
– Даже если бы вы не уехали покорять Америку, вы бы обязательно чего-то добились в России и никогда бы не опустились до уровня Павла.
– Почему вы так думаете? – рассмеялся Майкл.
– Потому что вы целеустремленный человек и у вас совсем другие ценности в жизни.
– А ведь я когда-то ее любил, – задумчиво произнес Майкл. – И даже резал из-за нее вены.
– Значит, не все так плохо. Она сыграла положительную роль в вашей судьбе. Из-за нее вы уехали и стали тем, кем должны были стать. А она… Она сама выбрала свой путь. Каждый человек живет так, как считает нужным. Поверьте, даже если бы она не опустилась и не превратилась в это женское подобие, которое мы сейчас видели, и выбрала тогда вас, вы бы никогда не были с ней счастливы.
– Вы думаете?
– Я в этом просто уверена. Ваши дороги разошлись потому, что у вас не может быть единого пути. Вы слишком разные.
Майкл взял меня за руку и поднес ее к своим губам:
– Спасибо вам.
– За что?
– За то, что рядом с вами мне легко и спокойно.
Как только мы вышли из «Мерседеса» и подошли к ресторану, я посмотрела на стоящие на площадке машины и отметила про себя, что Черепа еще нет.
– Сан Саныч еще не подъехал, но я думаю, что он будет с минуты на минуту.
– Оно и лучше. Вы не представляете, как я обожаю ваше общество.
В этот момент в кармане Майкла зазвонил телефон. Он взял трубку, посмотрел на определившийся номер и сказал как-то сухо, четко выделяя каждое слово:
– Ника, вы сегодня не забыли свой сканер?
– Что?
– Я говорю, вы магнитофон включили? Я могу говорить? А то вдруг вы не успели включить свою аппаратуру и пропустите важный звонок.
– Я не понимаю, о чем вы. – Я почувствовала, как все поплыло перед глазами. – Какой сканер? Какой магнитофон?