Сердце вдребезги, или Месть – холодное блюдо
Шрифт:
– Вот это да. Всегда бы так, – несказанно обрадовался Череп.
– Насчет «всегда» не знаю, но что касается сегодняшней ночи, вы мой.
– А никто не спорит и не сопротивляется. Просто мне не совсем привычен ваш подход к делу.
– Вам не нравится мой подход?
– Наоборот. – Череп слегка засмущался и покраснел. – Приятно, когда два человека предельно ясно понимают цель их встречи.
Мы не стали снимать номер, а приехали в одну из квартир Черепа. Он отпустил своих ребят, а я оставила своих телохранителей в машине у подъезда. Сан Саныч разнервничался настолько, что не
Признаться честно, он так сильно придавил меня к стене, что мне стало очень больно и заныла от давления грудь.
– Саша.
– Что?
– Саша, постойте. Нельзя же так быстро.
– Почему? Зачем тянуть? Вы же сами предложили перейти от слов к делу.
– Предложила, но вы сбили мой настрой. Я должна настроиться.
– Я не знал.
Череп заметно ослабил хватку. Я не могу описать, какое отвращение я испытала и как сильно мне захотелось ударить его чем-нибудь сверху. Я даже подняла руку, но вовремя остановилась. Я знала, что обязана держать себя в руках.
– Саша, у нас в Америке все делается не так. Как говорят по-русски, не нужно гнать коней.
– А как делается у вас в Америке?
– У нас в Америке любят получать от секса наслаждение. Обычный секс – это слишком грубо.
– Что я должен сделать?
– Для начала ты должен принять душ. Я сделаю тебе легкий массаж и покажу такие точки, от которых ты улетишь. В этой квартире есть что-нибудь выпить? – не спросив разрешения, я перешла на «ты».
– Конечно, тут есть бар.
– Тогда я пока приготовлю что-нибудь, а ты шагом марш в душ.
– Как скажешь. – Несмотря на то что в глазах Черепа появилось разочарование, они по-прежнему горели озорным огоньком.
Как только Череп зашел в ванную и включил душ, я достала из бара бутылку черного виски, налила нам по рюмке и, вынув из сумочки флакон с прозрачной жидкостью, вылила его содержимое в рюмку, предназначенную Черепу. Это был жидкий экстази, способный в совокупности со спиртным мог запросто остановить сердце. Дозировка была настолько большой, что мне показалось, будто изменялся вкус виски, а именно этого я боялась больше всего.
Как только прямо передо мной появился совершенно обнаженный Череп, я протянула ему его виски и предложила расслабиться:
– Вот так, Саша. Вот это другой вид. Совсем другое дело.
– Да уж. Я голый, а ты в парандже. Картинка – просто со смеху помрешь. Но ничего, мне кажется, что сегодня у меня особое знакомство. Я думаю, что ты доставишь мне много приятных и незабываемых минут.
– Не торопи события, Саша, для начала давай выпьем.
К моему удивлению, Черепа не пришлось долго уговаривать. Он выпил очень быстро и, как мне показалось, ничего не почувствовал. После этого я достала из сумочки
– Балуешься?
– Что это?
– Кокс.
– Кокс?!
– Ну да.
– У вас в Америке все начинают с кокса?
– Совершенно верно. Любое расслабление начинается именно с кокса. Давай, ты хорошенько расслабишься, а я тебе станцую что-нибудь эротическое. Как ты на это смотришь?
– Я не прочь. А ты будешь за компанию?
– Я догонюсь после тебя, как потанцую.
– Ты любишь вдогонку?
– Очень.
Я очень хорошо накачала Черепа наркотиками и при этом постоянно подливала ему виски. Судя по его виду, сам секс ему уже был не нужен, но все же он старался заострить свое внимание на том, что я делаю, хотя глаза его уже почти ни на чем не фокусировались.
Я включила легкую музыку, скинула пиджак и начала танцевать.
– Саня, тебе нравится, как я двигаюсь? – спросила я сладострастно. – Ну скажи, тебе нравится?
– Все путем, – пьяно отозвался Сан Саныч и приложил свою ладонь к сердцу.
– Саша, а ты что за сердце держишься? Тебе плохо?
– Да что-то мотор беспокоит.
– А ты не думай. Расслабься.
– У нас с тобой вообще что-нибудь сегодня будет или нет?
– Будет, только давай выпьем.
Налив Черепу полный бокал виски, я взяла свой, почти пустой, и громко закричала:
– До дна! До самого дна! За любовь! За удачу!
– Совсем меня споила, паранджа чертова, – пробурчал себе под нос Череп и еще раз попытался сфокусировать взгляд на мне.
– Тело у тебя в каких-то рубцах. У меня была одна такая. Тебя бил, что ли, кто-то? И вообще, ты сегодня паранджу снимешь или мы прямо в ней будем?
При этом Череп нюхнул немного кокаина, и его глаза налились кровью.
– Споила меня. Напичкала всякой ерундой. Ты кто вообще такая?
– Как кто такая? Мы с тобой черт знает сколько времени знакомы, а ты спрашиваешь, кто я такая. Саша, ну что ты держишься за сердце?
– Оно любви просит.
– Оно у тебя вообще больное?
– Когда трахаться долго не дают.
Я смотрела на бледнеющего Черепа и не испытывала ни капли сострадания или сочувствия. Я поняла, что у него пошаливает сердце, и эта была поистине потрясающая новость. Больное сердце мне поможет. Оно просто не может мне не помочь. Оно болит, потому что ему совсем недолго осталось биться. Я ненавижу это сердце потому, что оно слишком черствое.
Череп убрал руку от груди. Он не хотел показывать, что сейчас очень слаб, но на его лице выступил сильный пот. Он постарался изобразить что-то наподобие улыбки, и я видела, с каким трудом она ему далась.
– Пойдем в кровать.
– Наконец-то.
Череп встал со стула и, изрядно пошатываясь, пошел в спальню.
– У меня еще такого никогда не было. Баба совершенно голая и в парандже. Круто. Это по-американски.
– Ложись. Я сделаю тебе легкий массаж.
Череп еще раз посмотрел на мои рубцы и пробормотал пьяным голосом:
– И чего ты такая рубцовая?
– Какая есть.
– Садомазо.
При этих словах лицо Черепа посерело. Я поняла, что ему осталось совсем немного.
– Джулия.